Евангелие от зверя
Шрифт:
— Со мной — вполне, — коротко ответил Горшин. — Давайте начнем.
— Вы ничего не хотите мне сказать? Тарас остался невозмутим:
— Когда сочту необходимым. Начальник охраны фабрики сжал губы в бледную полоску, но сдержался.
— Как хотите. С чего начнем?
— Покажите мне схему очистки предприятия. Затем мы посмотрим очистные сооружения и стоки…
— Что на них смотреть? — угрюмо пробубнил сейфовидный охранник. — Их кто только не смотрел, есть акты экспертизы санэпидстанции…
— Посмотрим очистные сооружения и стоки, — ровным голосом повторил Тарас. —
Губергриц и его телохранитель переглянулись.
— Может, лучше посидим в уютном кабинете, глотнем коньячку, пока наши специалисты приготовят акт? Зачем вам бродить по территории зря, пачкаться, дышать разной гадостью?
— Мое терпение имеет пределы, — тем же тоном сказал Тарас. — Или вы помогаете мне, или я составлю отчет о грубом давлении на эксперта НКЭБ.
— Не кипятись, эксперт, — поморщился Губергриц. — Всё мы тебе покажем, просто неохота терять время. Витя, неси документацию.
Сейфовидный Витя бросил на Тараса неприязненный взгляд и вразвалочку направился к административному корпусу.
— Плохо начинаешь карьеру, парень, — сказал Губергриц, не глядя на Горшина. — Тебе дело предлагали. Ну, не угадали с суммой, так не поздно переиграть. Назови свою. Зачем лезть на рожон?
Тарас не ответил.
— Чего молчишь? Прикидываешь цифру? Пять тысяч «зеленых» хватит? Тарас покачал головой.
— Слов нет, одни буквы, да и те складываются по три. Знаешь, чем пахнут такие предложения?
— Так ведь никто нас не слышит, эксперт. А начнешь права качать, я в суд подам за поклеп. Хочешь совет? Не суй нос куда не надо. У нас губернаторская «крыша», а губернатор очень не любит столичных проверяльщиков.
— Тогда и ты выслушай совет: увольняйся с фабрики, сегодня же. Завтра будет поздно. Я все равно найду канал сброса отходов в Мокшу, и тогда ты сядешь вместе с директором на одну скамеечку.
Губергриц хмыкнул, поиграл желваками, изучая лицо Тараса злыми умными глазами, наткнулся на ответный ледяной взгляд, и улыбочка сползла с его губ.
— Это надо понимать как объявление войны?
— Это надо понимать как выполнение долга.
— Ну-ну, смотри, долговыполнятель. Человек ты, я вижу, смелый, но недалекий. Такие долго не живут.
Появился Витя с папкой в руке, покосился на Тараса.
— Не договорились?
— Пусть поработает, — осклабился Губергриц. — У нас все нормально. Может, клад найдет, тогда поделим по-честному.
Охранник хмуро улыбнулся.
— А если он…
— Заткнись! И не болтай много, этот парень не промах, вдруг действительно записывает наши речи? Витя сплюнул, проворчал:
— Во жизнь пошла, на хрен некого послать!
Тарас молча взял у него папку, расстелил на лавочке схему очистных сооружений, поизучал ее несколько минут и свернул.
— Начнем с цеха подготовки. Показывайте. Губергриц ответил Вите предупреждающим взглядом, кивнул.
— Веди, куда скажет, я займусь кое-какими делами. Будь на связи. — Он повернул голову к Тарасу: — Удачи тебе не желаю, эксперт. Будь готов к неожиданностям.
Он ушел.
— Пошли, — бросил Витя, направляясь в обход административного
К обеду Тарас обошел все очистные комплексы фабрики, половина которых не работала, осмотрел производство, упаковочный и сушильный цеха, и понял, что его не зря пытались купить. Оборудование на фабрике стояло итальянское, устаревшее, купленное по дешевке, выпускало оно около миллиона сигарет в месяц, и мощностей очистных сооружений, как воздушных, так и жидкостных, явно не хватало на весь цикл. Однако по документам выходило, что претензий к фабрике со стороны санэпиднадзора и местной экологической комиссии не было, все необходимые бумаги, акты проверок и заключения экспертов с печатями и подписями находились на месте, и, в общем, придраться как будто было не к чему. И тем не менее после осмотра водосбросов у Тараса сложилось впечатление, что на фабрике существует некая хитрая система слива отходов, не фиксируемая стандартной аппаратурой. Приборы, которые он взял с собой — газоанализатор, масс-спектрометр, химический идентификатор и полевой сканер, — молчали на всей территории фабрики и лишь на берегу Мокши показали увеличение вредных окислов и сернистых соединений, хотя и в пределах нормы. Фабрика все же периодически сбрасывала отходы в реку, в этом Тарас был абсолютно уверен.
— Все? — спросил его сопровождающий, по мере приближения инспекции к концу приобретавший все большую уверенность.
— Теперь мне нужна схема канализации, — сказал в ответ Тарас. — Пока ты будешь ее искать, я проверю склад ГСМ и бензозаправку.
Охранник Витя едва сдержался, чтобы не выругаться, достал мобильный телефон и сообщил начальству о новой инициативе инспектора. Выслушав ответ, буркнул:
— Жди здесь, я сейчас.
Тарас остался один, однако ждать сопровождающего не стал, а направился к отгороженному проволокой участку территории со вкопанными в землю резервуарами. Это была бензозаправка фабрики, оборудованная по последнему слову техники.
Пока Витя искал чертежи канализации фабрики, Тарас изучил бензозаправку, проверил цистерны и подземные хранилища топлива, затем оценил их расположение и с сожалением констатировал, что эта зона фабрики представляет собой именно то, что есть на самом деле. Использовать емкости бензозаправки в качестве резервных хранилищ отходов владельцы ЗАО не решились. Оставалась надежда на подземные коммуникации, в которых можно было спрятать все, что угодно, в том числе и канал вывода отходов за территорию предприятия. Витя появился вместе с Губергрицем.
— Схемы канализации на фабрике нет, — сказал начальник охраны. — Зато звонил твой начальник из Москвы, он хочет сообщить что-то очень важное. — Губергриц раздвинул губы в насмешливо-издевательской усмешке. — Кажется, тебе с дамой придется срочно отбыть в столицу.
Тарас понял, что у гендиректора ЗАО «Наслаждение» нашлись высокие покровители, заинтересованные в сохранении существующего положения, и они сумели каким-то образом надавить на Самсонова, заставить его отменить инспекционный вояж.