Эверест
Шрифт:
Джон Келли не планировал геройствовать. У него был с собой кислород в спаренных баллонах фирмы Allied Healthcare. Причём этого кислорода было значительно больше необходимого. Джон Келли явно планировал провести на вершине много времени. С другой стороны, я не мог себе представить, как он поволочёт наверх такую тяжесть – и он, и его шерпы были порядком перегружены.
Но он волок.
Вернёмся в 1924 год. Джордж Мэллори идёт в третью по счёту экспедицию. Он пишет, что перед ним – самая высокая в мире гора, вызов человеческой силе и смекалке. Он уже величайший альпинист в мире, но если он поднимется на эту вершину, он станет величайшим альпинистом отныне и навсегда, до самого конца времён.
У него,
Первая экспедиция двадцать первого года не ставила целью восхождение. Альпинисты обошли гору, сделали подробные карты, составили планы для второго захода. Годом позже Мэллори пришёл в Гималаи в составе экспедиции, которая должна была идти наверх. Они – впервые в истории – взяли с собой кислород. У каждого альпиниста была за спиной конструкция из четырёх баллонов по двести сорок литров кислорода в каждом. Суммарная масса системы достигала четырнадцати килограммов. Для восьми тысяч – нереальная тяжесть.
Их было тринадцать человек – англичан. Семь военных, три врача, чиновник, химик и учитель. Учитель – это Мэллори. И ещё более ста тридцати шерпов. Огромная толпа. Британцы не скупились на ресурсы. Базовым лагерем стал район монастыря Ронгбук.
Наверх, конечно, пошли не все. Сначала лишь четверо. Они поставили лагерь №1 на высоте 5400 метров, лагерь №2 на шести тысячах и передовой лагерь на 6400 метрах. Им казалось на тот момент – никаких проблем. Сложно, но возможно. Осталось меньше половины пути, мы дойдём. Оттуда, из передового лагеря, вышли тринадцать человек – четверо англичан (Джордж Мэллори, Говард Сомервелл, Эдвард Нортон, Генри Моршед) и девять шерпов. Они не стали брать кислород, лишь еды на тридцать шесть часов и оборудование для восхождения. Но уже первая ночёвка сократила количество шерпов до пяти – четверо так ослабели от разреженного воздуха, что не смогли идти дальше и были отправлены вниз. Потом был второй день, а на третий погода ухудшилась, еды почти не осталось, все страшно ослабели без кислорода – и повернули назад, достигнув максимальной высоты 8225 метров. Мировой рекорд в скалолазании.
Представьте себе. Этот результат позволил бы взойти на Чо-Ойю, Дхалаугири, Манаслу, Нангапарбат, Аннапурну, Гашербрум I и II, Броуд-Пик и Шишабангму – на девять из четырнадцати возможных восьмитысячников. Но им, безумцам, нужна была именно эта вершина.
Вторую попытку сделали Джордж Финч, Джеффри Брюс, Джон Ноэль и гуркхский офицер Тейбир Бура. И ещё тринадцать шерпов. Они побили рекорд предыдущего захода. Два человека – Финч и Брюс – сумели добраться до высоты 8326 метров. Остальные – в том числе все до единого шерпы – сдались и спустились обратно в передовой лагерь. Но на этой высоте у Брюса сломалась система подачи кислорода, и он начал резко слабеть. Финч мог идти дальше, но предпочёл помочь другу спуститься. Кто знает, не стали бы они первопроходцами, если бы не технические неполадки.
Через несколько дней они сделали третью попытку – из базового лагеря вышли Мэллори, Сомервелл, Финч, Артур Уэйкфилд и Колин Кроуфорд. И четырнадцать шерпов. Возможно, они дошли бы, кто знает. Но была лавина, и эта лавина смела семерых шерпов вместе с едой и оборудованием. Подниматься дальше без припасов стало бы самоубийством. Они спустились.
В тот раз гора отказалась их принимать.
Джону Келли повезло. Изначально он планировал одиночную экспедицию. Не в смысле «соло», а в смысле – он и шерпы. Но теперь, когда удалось увязаться за французами, он был доволен. Так было значительно проще. Идущие впереди протаптывали тропу, проверяли путь, помогали там, где было тяжело. Лагерь I, лагерь II, лагерь III – теперь все их заботы были общими.
До первого лагеря они дошли легко. Так легко, что об этом совершенно нечего рассказывать. Восемьсот метров вверх за считанные часы, никаких потерь, никаких сложностей. Яркое-яркое солнце и мороз. Главное – не забыть, что холод не спасает от ожогов. Забыл намазать лицо защитным кремом? Кожа начнёт чесаться, затем шелушиться, будто ты всё это время пролежал на пляже, а не полз наверх по ледяным кромкам.
Даже лестницу они применили всего один раз. Южный склон – это не то чтобы игрушка для профессионала, но идеальный путь для новичка. Маститые альпинисты сравнивают его с ковровой дорожкой. То ли дело маршрут советской экспедиции, которая умудрилась пройти по контрфорсу юго-западной стены. За тридцать последующих лет никто не смог повторить их маршрут. Французы и Келли шли по простой дороге. Хотя слово «простой» обязательно нужно брать в кавычки. Потому что на горе такой категории никакой простоты быть не может.
В моё время никто о категориях не говорил. Или говорил, но я об этом не знал. Я знал лишь о том, что есть гора и есть я. И мы должны встретиться.
Восемьсот метров – это больше, чем «правило шестисот метров». Каждый альпинист смотрит на это по-своему. Одни рекомендуют не подниматься за сутки более чем на пятьсот, другие – на шестьсот, иные позволяют добираться до тысячного барьера. Я насмотрелся на поднимавшихся и могу сказать: если вы за день сумели преодолеть более километра, поздравляю: вы мертвы. В лучшем случае вас сволокут вниз, а отёк мозга пройдёт сам собой. Но если вокруг нет десятка шерпов, вы мертвы. Поэтому правила нельзя нарушать нельзя, какое бы из них вы не избрали в качестве путеводного. Самый правильный вариант – это чередовать подъёмы и спуски. Поднялись на новую высоту? Поставили лагерь III? Спуститесь в лагерь II и переночуйте там. А наутро доберитесь и поставьте лагерь IV. Следующая ночёвка – уже в лагере III. И так далее – ступень за ступенью, никаких рывков.
Так или иначе, французы успешно преодолели свои восемьсот метров, затем спустились на двести и осели в лагере I. Палатки расставили без проблем, все были веселы, бурны, и в воздухе немного попахивало высотной эйфорией. Процесс кратковременной акклиматизации по внешним признакам напоминает лёгкую форму высотной болезни – учащенное сердцебиение, одышка, лёгкая головная боль. Что-то можно перетерпеть, что-то нельзя. Болит голова – тут же глотайте таблетку, легче не станет. Не спится – сразу пейте снотворное, отсутствие сна значительно страшнее.
Джон Келли имел неплохую физическую подготовку. Посредственное оборудование он компенсировал за счёт присоединения к группе. Хорошее настроение ему обеспечила Матильда.
Если бы это был просто поход, она бы в первый же вечер предложила ему спать в одной палатке. Но на высоте шести километров секса быть не может. Спать в одной палатке лучше, чем в разных, потому что так теплее. Но с кем спать – с мужчиной или женщиной, – это совершенно неважно. Всё равно ты глотаешь дифенгидрамин или доксиламин – и спишь как убитый. Тебе не до женской красоты.
Джону Келли не хотелось спать с шерпами. У них были две палатки – одна для троицы шерпов, другая – самого Келли. И он не прочь был присоединиться к кому-либо. Но Матильда промолчала. Они поговорили на какие-то отвлечённые темы минут пять, а потом она отправилась к своим французам.
Вернёмся в 1953 год. Знаменитый британский альпинист Генри Сесил Джон Хант возглавляет очередную экспедицию. Размах её поистине королевский – четыреста человек, причём из них триста шестьдесят два – носильщики и двадцать – шерпы-проводники. Средств, затраченных на восхождение, хватило бы, чтобы в течение года кормить всех нищих какого-нибудь Ливерпуля или Манчестера. Конечно, наверх пошли не все. Большинство осталось в базовом лагере, кто-то осел в промежуточных. Последний лагерь они разбили на высоте 7890 метров.