Евгений, Джек, Женечка
Шрифт:
Другие так не решили и набрались довольно быстро, хотя до лозунгов «Мир, труд, Первомай» так и не дошли. Зато некоторые дошли до поцелуев и не только их, не беря в расчет количество комнат. Ну а один не принял в расчёт, что я достаточно трезвая, чтобы дать отпор. Впервые пришлось применить приемы, которым обучил меня Джек, зная, что не всегда может проводить меня ночью до самого дома. Но все же основной удар нанесла не я. Затем последовали слова «да тише вы, тише…»
Но тише стало лишь на улице, куда меня выволок мой спаситель.
— Сейчас поймаем
— Бабушкой? — переспросила я того, чьего имени не могла вспомнить.
— Ну да… Я живу с бабушкой. У предков слишком тесно.
Он был трезв. На удивление. В каком состоянии сейчас Генка, проверить я не успела. Заодно решила не думать, с каким лицом вернусь завтра в теткину квартиру. И не понимала, почему безоглядно доверилась другому Генкиному приятелю, когда первый почти стащил с меня штаны.
— Что ты у Генки забыла? А, сестренка из Питера… Лучше б на концерт уличный пошла — безопаснее.
Приятеля звали Андреем. Ехать пришлось долго — на другой конец Москвы. Ну и разговорились по дороге о всяком — о моем больном.
— А меня девушка из армии не дождалась, — выдал Андрей на выложенные мною на нервах все мои проблемы.
А потом все их решил с помощью бабушки, взяв с меня обещание, что я своего парня обязательно дождусь.
Меня отправили домой получать аттестат, а потом запихнули в московский вуз без экзаменов. Я бы никуда не прошла по конкурсу. Сколько ни пыталась собраться с мыслями, думала только о разлуке с Джеком. Даже зная, что когда он вернётся из армии, я закончу второй курс и успею присмотреться к Москве, безумно скучала. Особенно без писем. Первое перечитывала перед сном, как молитву. Москва, конечно, слезам не верит, но мы и не собирались плакать — мы собирались строить наш мир, новый, без родителей.
Не построили. А сейчас у нас второй шанс. Только как бы не вышло — до основанья, а потом ничего…
57. Офисный кактус
Я схватила телефон, чтобы выключить будильник — тот, который запасной: он звенит на всякий пожарный, чтобы мне не открыть глаза в полночь следующего дня. В комнате светло. В доме довольно тихо. Что такое?
Закутавшись в халат, я вышла к лестнице, но не успела на нее ступить, как меня шепотом окликнул Ярослав.
— Они еще спят.
— Кто это они? — не поняла я, потому что шнауцера у меня под боком не оказалось.
— Женька спит на диване с дядей Женей.
Я обернулась на дверь дочкиной комнаты — открыта.
— Я гулял с Берькой, но они не проснулись.
— А где ты взял собаку?
— У тебя… Он ныл под дверью.
Я тоже та ещё соня — отлично, не пили ничего, крепче витаминного чая, а спим, как со свадебного похмелья.
— А что Женька внизу делает?
Я начала уже спускаться.
— Ты же сама сказала не будить его! — подлетел ко мне Ярослав.
— Блин, я о твоей сестре! И вообще мне на работу надо! Это у вас лето…
То ли говорила я громко, то ли громко топала, то ли это Берька фыркнул со своего места будильником, но Джек поднял голову. Женечка — нет. Она спала на подушке, а вот нынешний хозяин дивана без оной.
— Она в пять пришла. Я смог уговорить ее тебя не будить, — выдал мой муж. — Иди в душ. Я сейчас встану и сделаю на всех омлет.
— На всех яиц не хватит, — сказала я без всякого подтекста, но этот придурок не промолчал:
— Свои добавлю, иди…
Так хотелось и ему указать верный маршрут. Но на лестнице уже появился Ярослав. Пришлось пустить его в ванную первым. А я уселась на край дивана, одним глазом наблюдая за спящей дочкой, вторым — за тем, как Джек одевается. Мне всегда нравился этот процесс. Намного больше раздевания: тогда я не успевала даже глазом моргнуть.
— Как спала? — спросил Джек явно с подтекстом.
— Плохо, — не стала я выделываться.
— А я после пяти утра — хорошо. У меня под боком сопела твоя половинка.
Утреннего поцелуя не последовало — мы одновременно взглянули на ворочащуюся Женечку и решили не рисковать.
— Поторопить Ярослава? — спросил Джек.
— Не надо. У меня так и не появилось сил умыться. Ты был вчера в душе?
— А ты сомневаешься? В ледяном! — усмехнулся Джек. — Ярослав, ты можешь не копаться там?! Мать ждет.
И даже стукнул по двери кулаком.
— Я же сказала, что все нормально.
— Он мог и на улицу в душ пойти! Парень или как?
Ну что я должна ему на это отвечать — пусть сам идет на улицу. Вода в бочке, возможно, и не остыла за ночь.
— Мы лечебное обливание не практикуем. Успокойся… Ты на кухню шел, забыл?
— Проверяешь меня?
— Больно надо!
Я поднялась с дивана и постучала в дверь.
— Ярослав, я на работу опаздываю!
Сын вышел, буркнув извинения. И по-быстрому ретировался наверх, чтобы не оставаться один на один с Сомовым: Женечка и Берька не в счет.
Я бросила пижаму в стиральную машину и запустила ее. Душ помог совсем чуть-чуть. Оставалась надежда на целебный кофе и хорошую декоративную косметику. Но начала я с кофе, потому что дымящаяся чашка ждала меня на столе. Самая приятная мелочь в семейной жизни, которой у меня никогда не было. Не уверена даже, что Влад научился за эту неделю варить кофе хотя бы для себя. Наверное, берет по дороге в киоске или в офисе.
— Выясни, он едет с нами или нет? — кивнул Джек на потолок.
— То есть его мнение все-таки учитывается? — усмехнулась я и крикнула, чтобы Ярослав спускался к завтраку.
Женечка уже сползла с дивана. Пришлось отставить недопитый кофе и пойти умыть дочь. Потом мы сели завтракать — вчетвером. Берька тяжело вздыхал от двери. Ему никто ничего не предложил. Не заслужил, что ли?
— Собаку покорми, — бросил Джек, как только Ярослав без напоминания понес тарелку в посудомоечную машину. — Как омлет? — спросил Джек уже у меня.