Эволюционирующая бездна
Шрифт:
Переходя от одной группы к другой, она то и дело пробовала новую еду и пила вино. Много вина. Оно опьяняло, но ничуть не затуманивало восприятие — наоборот, ее впечатления становились более яркими и отчетливыми. Танец в компании десятков сильфенов следовал за танцем, пока у нее не начала кружиться голова, а ноги не задрожали от усталости.
Она понимала, что поддалась безумному веселью чужаков, что должна добраться до какого–нибудь из миров Содружества и что–то предпринять, раз уж получила такое наследие. Но в то же время чувствовала, что поступает правильно.
После целой вечности танцев и прогулок по лагерю она сказала, что должна присесть. Она знала, что сильфены не говорят ни на одном из наречий людей, и даже не интересуются ни одним языком, кроме своего собственного, состоящего из трелей, воркования и пения, который поддавался лишь очень приблизительному толкованию. Эксперты Содружества, изучающие блуждающих между мирами чужаков, плохо понимали природу их эксцентричности. Ученые объясняли ее различием в нейронных процессах, недоступным разуму человека.
Но сильфены отлично поняли ее слова и проводили к одному из радужных шатров, где она обнаружила целую гору подушек. Она с облегчением растянулась на них, а шесть или семь сильфенов расселись вокруг, чтобы за ней поухаживать. Она без возражений подчинилась роскоши их заботы. С нее сняли ботинки, и тотчас раздался хор сочувственных, почти человеческих причитаний при виде искусственной кожи, нанесенной на стертые ноги. Сильные пальцы начали массировать ее плечи и спину. Физиология сильфенов отличалась от человеческой, но они явно знали, как обращаться с суставами и мышцами людей. Затвердевшие узлы в мышцах стали быстро размягчаться, и Араминта застонала от удовольствия. А снаружи продолжался праздник, и она была этому рада. Одна из женщин подала бутылочку из золотистого хрусталя. Араминта выпила. Жидкость оказалась освежающей, как вода, прохладной и наполненной множеством пузырьков. Еще двое сильфенов принесли блюда с их вкуснейшей едой.
— С этим не сможет сравниться ни один клуб Колвин–сити, — произнесла она, удовлетворенно вздыхая.
— Конечно, не сможет, — раздался ответ на английском языке, сильно искаженном акцентом.
Араминта вздрогнула от неожиданности и перевернулась посмотреть на говорившего.
Три добровольных массажиста прекратили свои манипуляции и расселись вокруг нее в кружок. В шатре стоял сильфен с большими кожистыми крыльями. Еще у него был длинный хвост, покрытый темной чешуей, который подергивался из стороны в сторону, словно от возбуждения.
Его облик отозвался в памяти Араминты — подобное существо тоже встречалось в легендах древних людей, но не в самых приятных.
— Кто ты? — выпалила она. — И почему у тебя немецкий акцент?
— Потому что он идиот, — ответил другой сильфен, — и ничего не понимает в нашей психологии.
Араминта опять вздрогнула и смутилась, чувствуя
— Эй, заткнись, — буркнул первый сильфен.
— Я прошу прощения за своего приятеля, — заговорил второй. — Я Брэдли Йоханссон, а это Облачный Танцор, сильфены провозгласили его другом людей.
— Э… — только и сумела выдавить из себя Араминта.
— Да, я рад нашей встрече, девочка, — произнес Облачный Танцор.
— Э-э, — снова промямлила она. — Брэдли Йоханссон — это ведь человеческое имя.
— Да, я был человеком. Довольно давно.
— Был?..
Он приоткрыл круглый рот, и затрепетавший внутри тонкий язычок воспроизвел звук, напоминающий человеческий смех.
— Это длинная история. Когда я был человеком, я считался другом сильфенов.
— Ох. — В ее памяти всплыли уроки истории, ассоциировавшиеся с ненавистным мистером Дрикселем. — Я слышала о Брэдли Йоханссоне. Вы воевали против Звездного Странника. Вы спасли нас всех.
— Ого, братец, — воскликнул Облачный Танцор. — Спасибо, дочь друга. Теперь к нему лет десять невозможно будет подступиться.
— Я внес свой вклад, — скромно ответил Брэдли Йоханссон.
Его хвост при этом заметно дернулся.
Араминта села на подушки и подобрала ноги. Она испытывала радостную уверенность в том, что сейчас получит ответы. Много ответов.
— Как вы меня назвали? — спросила она.
— Он упомянул о твоей прославленной прародительнице, — ответил Брэдли Йоханссон.
— Меллани?
Может у нее разыгралось воображение, но Араминта была уверена, что при звуке этого имени пение за стенами палатки зазвучало более торжественно.
— Да, о ней, — подтвердил Облачный Танцор.
— Я никогда с ней не встречалась.
— Каким–то людям везет больше, другим — меньше. Такова ваша жизнь.
— Она теперь тоже сильфен?
— Хороший вопрос. Зависит от того, как понимать идентичность личности.
— Это… это какой–то экзистенциализм.
— Конечно, девочка, мы мастера экзистенциализма. Да ведь мы изобрели эту концепцию задолго до того, как ваша ДНК выбралась из моллюска.
— Не обращай на него внимания, — сказал Брэдли Йоханссон. — Он всегда такой.
— Почему я оказалась здесь?
— Тебе нужен ответ с точки зрения экзистенциалиста? — поинтересовался Облачный Танцор.
— Не слушай его, — посоветовал Брэдли Йоханссон. — Ты оказалась здесь потому, что это, строго говоря, твоя вечеринка.
Араминта повернулась и выглянула в проем между полотнищами: на берегу залива продолжался красочный праздник и сильфены неутомимо пели и танцевали.
— Моя вечеринка? Почему моя?
— Мы чествуем тебя. Мы хотим встретиться с тобой, почувствовать тебя, узнать тебя, дочь нашего друга. Таковы сильфены, мы впитываем впечатления.
— Разве я достойна чествования?