Эволюционирующая бездна
Шрифт:
— Прости, — удрученно вздохнул он. — Это… Последний сон. Я не выдержал. Мы никого не могли привести к вечному блаженству. Маккатран, Эдеард, вся та цивилизация оказались обманом, хотя и великолепным обманом. Ту жизнь невозможно воспроизвести, тем более теперь, когда нам известны способности Бездны. Райели правы, это чудовище. Оно должно быть уничтожено.
— Почему? — взмолилась она. — Что случилось в Последнем сне?
— Ничего, — прошептал он. — Он показал, что даже сны могут в конце концов обратиться в прах.
— Тогда почему ты не…
— Не рассказал тебе?
— Да!
— Потому
— Иниго, которого я знала, так бы и сделал, — сквозь зубы проворчала она. — Мой Иниго был отважным и решительным.
— Я хотел дать ему угаснуть, по крайней мере я думал, что так и получится. Я считал, что так лучше. И лучшее тому доказательство — сам Этан. Он политик, а не верующий. После него пришли бы десятки ему подобных лидеров, и все они заботились бы о своем положении и поддержании слепой догмы. Воплощенный Сон превратился бы в обычную религию, которая обещает спасение, но не пытается воплотить исходную идею. Если бы я остался, ничего бы не получилось. Только я мог обеспечить преодоление барьера. Ты ведь знаешь, я сделал попытку, реальную попытку. Я отправился туда на быстроходном корабле, чтобы узнать, сумею ли я повторить то, что удалось древнему судну. Это было еще до того, как мы узнали о райелях–воинах. Но когда я увидел Последний сон, я понял, что с идеалом покончено. За пару столетий Этан и последующие лидеры погубили бы движение.
— А потом появился Второй Сновидец, — - сказала она.
— Да. Наверное, я должен был бы понять, что Бездна никогда не оставит нас в покое. Она питается мыслями. Попробовав их однажды, она обязательно будет искать способ привлечь их снова.
— Ты хочешь сказать, что Бездна зла?
— Нет. Неподходящий термин. У нее есть цель, вот и все. К несчастью, эта цель приведет к необратимой гибели всей галактики.
— Но тогда, — она оглянулась на закрытую дверь, — что же мы теперь будем делать?
— Мы?
Она смущенно кивнула.
— Я верю в тебя, как верила всегда. Если ты говоришь, что Бездну надо остановить, я последую за тобой в Хоньо, лишь бы это сделать.
Иниго улыбнулся, глядя на нее сверху вниз. Форменная рубашка, слишком для нее большая, придавала Корри–Лин сексуальный вид, слегка обрисовывая контуры ее тела. Он и вчера испытал физическое влечение от одного ее вида, вызвавшего приятные воспоминания о тех временах, когда они были любовниками. Но вчера пьяная Корри–Лин источала злобу по отношению к Аарону, и к сложившейся ситуации, и вообще к происходящему во Вселенной. А сегодня, соскочив с края койки и опустившись рядом с ней на колени, Иниго увидел в обращенных к нему глазах проблеск надежды.
— Правда? — неуверенно спросил он. — После всего, что тебе пришлось пережить по моей вине?
— Это станет началом искупления твоей вины, — ответила она.
— Правильно.
— Но… — Она махнула рукой на дверь. — Как быть с ним? Мы же не
— Во–первых, он наверняка слышит каждое наше слово.
— Ох.
— Во–вторых, важно то, с кем нам предстоит встретиться.
— Оззи?
— Да, и потому я не предпринимал ничего подобного тому случаю с ледником. — Иниго усмехнулся, подняв взгляд к потолку. — Пока.
— Я думала, ты недолюбливаешь Оззи.
— Нет. Это я не нравлюсь Оззи. Он всегда был против Воплощенного Сна, из чего я могу сделать вывод, что наниматели Аарона представляют сторону, которая выступает против паломничества.
Корри–Лин пожала плечами и отбросила со лба прядь густых рыжих волос. Разговор ее действительно заинтересовал, и она не сводила с Иниго пытливого взгляда.
— Почему Оззи тебя не любит?
— Он дал человечеству Гея–сферу, чтобы мы делились эмоциями, что, как он считает, позволило бы нам коммуницировать на более высоком уровне. Если бы мы могли заглянуть в сознание людей, которых опасаемся или ненавидим, мы бы поняли, что в глубине души они испытывают обычные человеческие чувства. Это понимание способствовало бы сплочению расы. Черт, на такой идее можно создать целую фракцию, но сама идея была еще не совсем определенной. Оззи хотел, чтобы мы освоились с ней, чтобы открыто и честно пользовались Гея–сферой и только после того, как она прочно вошла бы в нашу жизнь, мы бы ощутили изменения во всем обществе.
— Так и произошло.
— Не совсем. Видишь ли, я исказил его идею Гея–сферы, создав на ее основе религию. Это в его планы не входило. Могу процитировать его слова: «Гея–сфера создана для того, чтобы помочь людям понимать и ценить жизнь и Вселенную, чтобы их не оболванивали дурацкие проповедники и продажные политики». А я воспользовался Гея–сферой для распространения снов об Эдеарде. Довольно иронично, по крайней мере с моей точки зрения. Оззи придерживался другого мнения. Похоже, что слухи о его чувстве юмора сильно преувеличены. В итоге он всерьез обиделся и удалился на Конус, чтобы в противовес моей недостойной диверсии построить «галактическую мечту».
— И он не добился успеха?
— Нет, насколько нам известно.
— И чем же он может помочь?
— Представления не имею. Но не забывай, что он абсолютный гений, хотя этот термин в нашей истории слишком часто употребляли не по назначению. Я подозреваю, что план, заложенный в мозгу Аарона, предполагает наши с Оззи совместные усилия по нейтрализации Бездны.
— Это большой риск.
— Время предусмотрительной осторожности давно миновало.
— А ты хоть представляешь, как можно остановить Бездну?
— Нет. Ни малейшего проблеска идеи.
— Но ведь ты же когда–то был астрофизиком.
— Да, но мои знания устарели на целое столетие.
— Ох. — Она мрачно нахмурилась и отставила опустевшую кружку.
— Эй. — Он погладил пальцами ее щеку. — Мы с Оззи постараемся что–нибудь придумать.
Она кивнула и, прикрыв глаза, наклонилась ему навстречу.
— Больше не покидай меня.
— Обещаю, мы вместе пройдем через это испытание.
— Идущий–по–Воде никогда не отступал.