Евразийский реванш России
Шрифт:
Рывок на юг
Геополитика Китая сегодня определяется следующими факторами: самое главное и принципиальное — отношения с США — весьма тонкий вопрос. Китай, оставаясь номинально коммунистическим и претендуя на самостоятельную роль в региональной политике, естественно, всячески дистанцируется от США, не устает подчеркивать свою приверженность «многополярной» модели — читай альтернативе глобальной единоличной гегемонии США. Но вместе с тем глубина интегрированности Китая в западную и в первую очередь американскую экономику такова, что любой люфт для серьезных конфронтационных демаршей в этом направлении весьма ограничен. Поэтому здесь Китай, скорее всего, будет придерживаться выжидательной тактики, стараясь увильнуть от прямого американского
С востока Китай подпирает активная сила Японии, представляющая собой конкурентную модель организации всего Дальневосточного региона. В этом смысле пределы китайской экспансии на восток строго ограничены. Китайский вопрос является главнейшим геополитическим вопросом в современной Японии, где конкурируют между собой различные модели видения будущего — наряду с атлантистской, откровенно проамериканской позицией рассматриваются как проект «желтого мира» (альянс Япония & Китай), так и евразийский вектор (ось Москва — Токио).
С запада Китай ограничивается исламским пространством Центральной Азии и Индией. Это довольно активные политически пространства с демографическими показателями, отчасти сопоставимыми с самим Китаем. Различие и отчасти антагонизм по многим вопросам: проблема уйгуров-мусульман Синьцзяна, китайско-индийские споры по Тибету и т. д. — ставят естественные преграды для западного вектора развития.
Более или менее открытыми являются два направления: север и юг.
Геополитическая проблема севера для Китая воплощается в китайско-российские отношения. Если взглянуть на этот вопрос из Москвы, то же самое становится китайской проблемой для России. У Китая с Россией на данном историческом этапе крайне слаба т. н. «геополитическая комплиментарность» — «взаимодополняемость». Если для самого Китая российские природные ресурсы, продукты военно-промышленного комплекса и особенно слабозаселенные территории Сибири являются в высшей степени привлекательными, то для России Китай представляет собой только краткосрочный интерес — в первую очередь в вопросе финансовой мощи; стратегически же — геополитически, демографически, геоэкономически и т. д. — Китай, обратившись к северу, представляет собой колоссальный риск и серьезную опасность. И наоборот, Россия жизненно заинтересована в геополитическом сближении с региональными конкурентами Китая — Японией, Индией, исламскими странами Центральной Азии, с которыми «геополитическая комплиментарность» у России, напротив, налицо.
Эти противоречия решаются только в одном направлении: если Китай выбирает в качестве основного геополитического вектора «рывок на юг». Южный вектор геополитической экспансии Пекина, стесненного на востоке и на западе, идеально соответствовал бы стратегическим интересам России. Гигантский Китай вступает на этом направлении в геоэкономические, демографические, военно-политические и дипломатические игры, которые никак не затрагивают евразийские интересы России. Океанический бросок Китая — единственное, что может сделать из него нашего полноценного партнера и союзника. Этот фактор должен рассматриваться как главный аргумент в российско-китайской геополитической игре, входить в перечень основных условий при неформальных переговорах.
Россия заинтересована в том, чтобы в альянсе с Японией и Индией направить китайский вектор в южном направлении. Речь не идет о потворстве колониализму. Речь идет о грамотной и долгосрочной стратегии России в тихоокеанском регионе.
Хороший Китай — Китай, идущий на юг. А это значит, что «ориентация на север» должна быть для него заказана.
Прекращение китайской миграции в обмен на нефть
Снабжая нефтью Китай, мы укрепляем экономические позиции нашего возможного конкурента. Особенно опасна демография Китая, способная стремительно наводнить Восточную Сибирь и Дальний Восток и, по сути, легко отломить их от России. А так как эти земли являются залогом экономического развития и конкурентоспособности Китая в ближайшем будущем, то Пекин не станет рисковать из-за диалектики отношений с Россией и предпочтет иметь эти земли под ясной и понятной китайской властью — пусть через экспорт своего гигантского населения.
России гораздо более выгодно поставлять нефть в Японию, так как денег у японцев не меньше, а демографической угрозы они для Сибири не представляют. Япония же реагирует на российско-китайское энергетическое партнерство крайне болезненно. Сделав лишний шаг в сторону Китая, мы рискуем потенциалом российско-японских отношений, который куда как выгодней для нас.
Но вместе с тем Пекин последовательно проводит политику, направленную против однополярности и усиления американской гегемонии. А значит, является стратегическим партнером России. Динамичным и сильным.
Этим и объясняются колебания Моосквы. С Китаем необходимо дружить, но при этом от его крепких объятий стоит одновременно увертываться. Иначе уже лет через тридцать наше население заговорит на другом языке или мы вообще проснемся в другой стране. При этом торговый оборот с Китаем по состоянию на 2013 г. достигает 100 млрд долларов (для сравнения, по данным официального представителя Главного таможенного управления КНР Чжэн Юэшэна, объем общего торгового оборота Китая за первое полугодие 2013 года приближается к 2 трлн долларов).
Предполагаемая численность группировки, против которой во время российско-китайских совместных учений действовуют объединенные вооруженные силы двух стран, составляет 100 тысяч боевых единиц. Учитывая это, можно предположить, что китайская сторона постепенно готовится к окончательному решению тайваньского вопроса, а заодно и к возможным проблемам в Синьцзян-Уйгурском автономном округе, населенном преимущественно мусульманами. Нелишне было подготовиться к угрозе сепаратизма и российским военным. Очевидно, что Москва и Пекин все яснее осознают близость стратегических интересов, да и проблемы у обеих стран довольно похожи. Китай становится основным клиентом России по закупке военной техники, а значит, напрямую способствует росту оборонного заказа и развитию обороноспособности России.
Российско-китайское сближение — явление в целом весьма позитивное. За прошедшие 10 лет США настолько напугали Пекин и Москву своими «цветными революциями» на постсоветском пространстве, что две мощные региональные державы всерьез забеспокоились и приступили к выработке совместной ответной стратегии. Вопрос только в одном: Китаю в XXI веке кровь из носу необходим доступ к ресурсам Восточной Сибири. Без этого о конкуренции с США и создании Великого Китая можно забыть.
Пекин, видя геополитическую слабость и растерянность Москвы, ее колебания в отношении Америки и глобализма, на всякий случай направляет избыток своего населения через северную границу. Не успеешь оглянуться, и Восточная Сибирь заговорит по-китайски. Вот это как раз смертельно опасно для России. Стратегическое партнерство Москвы с Пекином — и нефтепровод, и продажа оружия, и совместные учения — должны обставляться главным условием: прекращением демографической экспансии. Пусть Китай экспортирует эксцессы своей демографии на Юг: Австралия до сих пор заселена только по побережью, так что будет где развернуться.
Мы же должны показать Китаю свою силу: доступ к нашим ресурсам он получит, но только из рук сильной, свободной и самостоятельной России, населенной русским населением и другими нашими исконными евразийскими этносами. Формула проста: нефть, газ и оружие в обмен на прекращение демографической экспансии.
В 2010 г. Владимир Путин (тогда премьер-министр) и тогдашний председатель КНР, генсек КПК Ху Цзиньтао подписали «Совместную декларацию о международном порядке в XXI веке». Самым главным моментом этой декларации стало заявление о приоритете многополярного мира над однополярным. И за этим скрывается очень серьезный геополитический смысл.