Еврейские погромы и национализм
Шрифт:
После свержения Б. Муссолини А. Хитлер подумывал штурмовать Ватикан, но не решился, его отговорил Геббельс. Зато американцы дважды бомбили Рим и Ватикан в июле и августе 1944 г. Американские военные, размещаясь в дворцах и поместьях Италии, наносили им существенный ущерб, даже генерал Эйзенхауэр несколько раз палил из пистолета в крысу. Уж если так вёл себя генерал США, то военные рангом пониже тем более вели себя как разрушители, присваивали себе книги, монеты, произведения искусства, по примеру нацистских оккупационных преступлений. Так поступали и советские оккупанты [Л. Николас «Похищение Европы. Судьба европейских культурных ценностей в годы нацизма» М.: Логос, 2001, с.334, 340, 343].
Вообще, со всей этой истерией по крепостному праву надо сравнивать то, как «в 1943
Прежде были 10 млн. чел., умерших от голода в Индии от британского колониального режима в XVIII в., 10-25 млн. негров, погибших при их перевозе из Африки в Америку, потом 1 млн. алжирцев, умерших по санкции будущего президента Франции Ф. Миттерана в ХХ веке. Относительно самого крепостного права следует уяснить ещё важный принцип: «феодал брал с крестьянина фиксированный доход (или барщину или оброк), а всё остальное, то есть продукты его труда, время и проч., оставлял ему. Наёмный рабочий, специалист или менеджер самого высокого уровня, хоть и свободен политически и может выбирать себе хозяина, чисто экономически – раб» [О.А. Матвейчев «Уши машут ослом. Сумма политтехнологий» М.: Эксмо, 2008, с.271-272].
Относительно личного времени трудящихся современная глобальная цивилизация делает человека куда более несвободным, нежели пресловутое крепостное право. И ещё не факт, что важнее. Именно об этом генерал Краснов писал «о рабстве в европейских странах». «Древние народы знали ужасы рабства. Культурные народы знают ещё большие ужасы контракта». Помимо закрепощения договором, это чаще всего «отрешение от своей личности» [П.Н. Краснов «Выпашь» Париж: Издание Е. Сияльской, 1931, с.357, 392, 453].
Фанатичным толпам последователей И.С. Кона и другим борцам с традиционализмом стоит перестать разжигать ненависть к русской национальной культуре и христианскому вероучению, оперируя неверно сделанными сравнениями в упоении представлений о превосходстве демократического прогресса и сексуальной революции над консервативным национализмом и о грошовых сиюминутных выгодах постмодернистской свободы, забрасывающих её адепта в пустоту бессмысленности.
Надо помнить и о том, что именно США являются в наше время рассадником самого опасного международного терроризма. В Южной Корее, где находится крупнейшая американская военная база, периодически происходят типичные преступления по оккупационной морали: ДТП, «случаи насилия над женщинами, прямое несоблюдение корейских законов» – это при том, что Ю. Корея формально не оккупирована. Чего же ожидать от полноценной оккупации в Афганистане, Ираке. «С момента принятия Конституции в 1789 году и до настоящего времени буквально ни года не проходило без того, чтобы Соединённые Штаты не предпринимали каких-либо военных акций за рубежом. Разумеется, сюда входят и мелкие столкновения, и приграничные стычки, но вместе с тем из 235 строго определённых событий». «Многие люди за пределами США полагают, что, вопреки всем нашим разговорам о демократии, правах человека и свободной торговле, истинная цель Америки заключается в установлении контроля над судьбами других народов» [К. Престовиц «Страна-изгой» СПб.: Амфора, 2005, с.19-20, 295].
Имеется признание З. Бжезинского, того самого циничного политического манипулятора и одиозного глобалиста, как его называет Пол Кругман: «Хантингтон убедительно доказывает, что глобализация не только не создаёт общую цивилизацию, но и порождает усиливающиеся столкновения между цивилизациями» [цит. по: О. Шпенглер «Политические произведения» М.: Канон +, 2009, с.481].
Но максимальное распространение получил иной подход к проблеме у пропагандистов глобализма: «Хардт и Негри полагают, что «демократия» возможна только в рамках мирового общества, когда исчезнут нации-государства, эти пережитки авторитарного прошлого» [Пол Готфрид «Странная смерть марксизма» М.: ИРИСЭН, 2009, с.77].
Именно национализм – главное препятствие для объединившихся на данном этапе либерализма и выродившегося марксизма. Насаждая всюду идеологию глобализма, они разжигают межкультурные конфликты.
Революция никогда не решала, а усугубляла проблему погромов.
Такой враг монархизма как Бубликов, участник заговора против Императора Николай II, рассуждал верно и про евреев в России, и про стремление США к мировому господству: «какой ужас! Если бы кто год тому назад сказал, что в свободной России возможно избиение евреев, то я думаю, все рассмеялись бы». Т.е., погромы оказались связаны с революцией, а не с Монархией. Но такие наблюдения Бубликова апологеты февральского переворота замалчивали. Пропускали они и такое значительное суждение осведомлённого человека с закулисными связями: «не сегодня-завтра уже другие нации начнут работать на Америку, потому что она становится мировым денежным рынком, мировым банкиром».
«Судьбы демократии мировой и русской неразделимы. Порабощение России будет первым шагом к порабощению мира. Второй шаг прийти не замедлит». Бубликов говорит о порабощении Германией, но сам горячо желает экономического порабощения России Штатами. Антанте и в первую очередь США, пишет Бубликов, «нужно захватить контроль над мировым [!], в том числе и российским, рынком сырья» [А.А. Бубликов «Русская революция» Нью-Йорк, 1918, с.105, 114, 126, 129].
Хотя в настоящее время антиамериканизм девальвирован риторическими и неуместными преувеличениями лживой правительственной пропаганды РФ, не следует совсем отказываться от верных доводов, если их использует, а тем более с перекосами, противник.
Программа Бубликова на будущее совпадает с итогом, подбитым Престовицем, что побуждает видеть главную опасность для человечества далеко не в консерватизме. Глобализм опасен для всех независимых государств, опасен он, а не американизм. Лучшие американские патриоты всегда противники зависимости США от международных структур, они понимают, что насильственное распространение Штатами демократии по всему миру столь же противоречит американским интересам, как во вред расточало русские силы распространение коммунизма Советским Союзом.
Блистательный философ и знаток в области истории европейской мысли, Ханна Арендт пришла к требуемому для уяснения всеми распространителями еврейской идеологии, неприятному им, но правдивому заключению: «к несчастью [!], на самом деле факты показывают, что современный антисемитизм рос в той мере, в какой шёл на спад традиционный национализм». Здесь под антисемитизмом подразумевается, конечно, не умственное отвержение ложной еврейской пропаганды, а меры преследования и уничтожения евреев, и это замечание целиком распространяется на все рассмотренные еврейские погромы.
«Нацисты питали подлинное и никогда не подвергавшееся сомнению презрение к узколобости национализма, провинциализму национального государства. Они вновь и вновь повторяли, что их «движение», интернациональное по своим целям, как и большевистское движение» [Х. Арендт «Истоки тоталитаризма» М.: ЦентрКом, 1996, с.35-36].
В более позднем исследовании также можно обнаружить разъяснения, что роялистский национализм во Франции отвергал расистские теории, был «несовместим с любыми формами биологического материализма, в том числе с чисто германской расовой доктриной. Антинемецкая ксенофобия Шарля Морраса была перенесена на Гобино» [П.-А. Тагиефф «Цвет и кровь. Французские теории расизма» М.: Ладомир, 2009, с.61].