Еврипид: Полное собрание трагедий в одном томе

Еврипид

Феоклимен

Или петли захотел ты?

Вестник

Что ж! Казни! Но убивать

1640 Я не дам тебе царевны. За господ на смерть согласен;

Жребий этот для слуги ведь благородного прекрасен.

"ЯВЛЕНИЕ ВОСЕМНАДЦАТОЕ"

Феоклимен, выхватив меч, с яростью бросается на воина.

В эту минуту с зубцов

стены раздается грозный оклик; царь оглядывается и видит двух божественных

юношей в пурпуровых хламидах. Это - Кастор и Полидевк.

Кастор

Сдержи свой гнев несправедливый, царь

Феоклимен. Ты внемлешь Диоскурам:

Мы Ледою и вместе рождены

С Еленою, которая дворец твой

Покинула сегодня. К свадьбе ты

Стремился недозволенной, и гневу

Нет места твоему. Не оскорбила

Тебя сестра, морской богини дочь,

Царевна Феоноя, тем, что волю

Богов и вашего отца заветы

Твоей неправой страсти предпочла.

1650 А твой чертог Елене не навек,

А лишь поднесь назначен был. Твердыни

Троянские во прахе, и не нужно

Ей более давать богам свое

На поруганье имя. Брак и дом

Возвращены Елене.

Ты же злой

Не поднимай на Феоною меч...

Она разумно рассудила. Мы бы

Сестру и раньше вызволить могли,

В бессмертных сонм возведены Зевесом;

1660 Но иначе судила божья воля

И рока власть - им покорились мы.

Мои слова тебе я уж сказал;

К Елене речь несется Диоскуров:

Плыви, сестра! С тобой любимый муж,

И ласково попутный ветер веет;

Мы ж, близнецы, твои родные братья,

Проводим вас до берегов родных,

Над вами пролетая, невредимо.

Когда ж пройдешь стезю свою земную,

Богинею Елену нарекут,

И долю ты получишь в возлияньях

И трапезах от смертных, как и мы.

Так Зевс велел. А остров тот, где, Майей

1670 Рожденный, бог тебе твой бег небесный

Определил, похитивши тебя

Из Спарты, чтоб женою ты не стала

Парису, - остров, что каймою длинной

Вдоль Аттики расположился, брег

Ее блюдя, - Еленой назван будет

Людьми за то, что дал приют тебе.

А Менелай-скиталец волей рока

Блаженные получит острова.

Ведь к благородным милостивы боги;

Лишь низкой черни горесть суждена.

Феоклимен

(в покорной осанке)

1680 О Леды и Зевеса сыновья!

Угас пожар, что разгорелся в сердце

Из-за сестры, владыки, вашей. Мир

И со своей сестрой я заключу

И - если боги так велят - Елене

Счастливого возврата пожелаю.

Нет доблестней ее, нет

и верней, -

Она достойная сестра бессмертных.

О, радуйтесь, блаженные, сестре,

Благословенной между жен земных.

Видение исчезает. Феоклимен со свитой - в дом.

Хор

(покидая орхестру)

Воли небесной различны явленья,

Люди не могут ее угадать:

1690 Многого ждем мы, чему не свершиться

Бог же укажет нежданному путь...

Так эта кончилась драма.

^TПРИМЕЧАНИЯ^U

""ЕЛЕНА""

Трагедия поставлена в 412 г. до н.э. вместе с несохранившейся

"Андромедой"; год спустя они обе стали предметом пародирования в комедии

Аристофана "Женщины на празднике Фесмофорий".

Для "Елены" Еврипид обработал вариант мифа, восходящий, возможно, уже к

Гесиоду и, во всяком случае, разработанный Стесихором. Согласно преданию,

этот поэт написал сначала хоровую поэму "Елена", в которой изложил обычную

версию мифа о похищении спартанской царицы, и за это его постигла слепота,

насланная божественными братьями Елены - Диоскурами. Узнав о причине их

гнева, Стесихор сочинил так называемую палинодию ("обратную песнь"), в

которой дело излагалось таким образом, что Парис похитил из дома Менелад и

привез в Трою только призрак Елены; из-за него и разгорелась десятилетняя

война, в то время как истинная, ни в чем не повинная Елена была, по приказу

Зевса (или Геры), перенесена в Египет и вручена мудрому старцу Протею,

царившему на острове Фаросе (см. ст. 31 - 36,42 - 48, 241 - 251,582 - 588,

666 - 683). Ему было приказано беречь Елену до тех пор, пока Менелай после

взятия Трои не будет волей судьбы также приведен на Фарос, где он и встретит

свою супругу. Еврипид осложнил стесихоровскую версию только в том отношении,

что приурочил действие трагедии к моменту, когда Протей уже умер и его сын,

новый царь Феоклимен, посягает на ложе Елены (ст. 60 - 67, 783 - 799). Это

нововведение дало Еврипиду возможность построить пьесу как трагедию интриги,

что он удачно сделал прежде в "Ифигении в Тавриде".

Если оставить в стороне рассказ о божественном вмешательстве, приведшем

к ослеплению, а затем к прозрению Стесихора, то легко будет понять, что поэт

избрал новый вариант мифа под давлением спартанцев. Столь же естественно

предположить, что и Еврипид, рисующий Елену в самом неприглядном свете во

всех произведениях, как предшествующих "Елене" (в "Андромахе", "Троянках",