Евромайдан имени Степана Бандеры. От демократии к диктатуре
Шрифт:
Культ Степана Бандеры в западных областях страны и общесоциальная риторика в центре и на востоке позволили партии набрать феноменальное количество голосов на парламентских выборах 2012 года. Насколько эти результаты стабильны, покажут выборы в местные органы самоуправления и президентская кампания Олега Тягнибока. Если в западно-украинских регионах старый рецепт успеха, скорее всего, сработает снова, то в остальных — неизвестно. До событий «Евромайдана» многим представлялось возможным, что отсутствие полновесной альтернативы в Галичине и на «материке» может еще раз подыграть партии. Однако после фактического самоустранения, если не самоубийства «Партии регионов» и появление на
Узкорегиональная электоральная ниша характерна для многих праворадикальных организаций Европы. В качестве примера можно назвать «Фламандский интерес» в Бельгии или «Лигу Севера» в Италии. Разница в том, что вышеназванные организации имеют сепаратистский, региональный характер, в то время как «Свобода», напротив, стремится к всеукраинскому статусу, основанному на унитарной, якобинской, националистической модели. Это идёт вразрез с современными тенденциями к регионализации Европы (Шотландия, Каталония, Баскония, Гагаузия).
Главный вопрос, который определит политическое будущее партии, — удастся ли ей создать стабильные электоральные кластеры на Левобережной Украине?
Один из способов завоевания симпатий со стороны избирателей, который использует «Свобода», — это обращение к местной антикоммунистической традиции. Эта тема, в отличие от симпатий к ОУН в Галичине, мало трогает умы жителей Центральной Украины. Тем не менее «Свобода» стремится монополизировать даже этот не имеющий никакого отношения к интегральному национализму лево-эсеровский дискурс времен Гражданской войны.
По мнению «свободовских» идеологов, эсеровская «атаманщина» — это то же самое, что и более поздний галицкий вариант интегрального национализма. Их общий знаменатель — социал-национализм, формула, под которую надднепрянские[135] и киевский филиалы «Свободы» пытаются подвести все страницы украинской истории, которые более или менее напоминают борьбу за национальную независимость.
Речь идет не более, чем о политтехнологии, поскольку поздние, лево-демократические, антибандеровские отклонения в ОУН по форме очень напоминали именно эсеровскую позицию. Можно сказать, что надднепрянская, уэнэровская[136], петлюровская[137] идеология на самом деле имеет мало общего с галицкой, бандеровской как более тоталитарной, менее демократической, исторически другой.
Почему? Надднепрянский национализм старый, временная разница между его идейным оформлением и появлением постулатов организованного галицкого национализма существенна, она составляет, по крайней мере, десятилетия. Кроме того, в то время это были формально разные страны (Западная Украина была частью Австро-Венгрии, остальная страна — частью Российской Империи и, затем, СССР), разные проблемы, политика.
Надднепрянский национализм — это демократический, левый, социально-ангажированный. Галицкий — эмансипированный, исключительный, часто тоталитарный, национализм «против всех». По существу это две разные, порой взаимоисключающие традиции, которые «Свобода», исходя из насущной необходимости, старается объединить под собственным флагом.
В центре страны мало кто знаком с историей Украины того времени, поэтому культ местных героев не практикуется и электоральных дивидендов не приносит. Интересно само явление присвоения националистами темы героев, ее временной и идеологический континуум,
Самый простой пример — попытки монополизации истории повстанцев Холодного яра (Черкащина) и атамана Зеленого (Киевщина). Первая основана на романе Василия Шкляра, согласно которому основным мотивом повстанцев «Холодноярской республики» была благородная, антирусская, антиколониальная ксенофобия. Атаман Зеленый же, кроме всего прочего, в свое время разбил отряд первого главы и будущего организатора ОУН Евгения Коновальца. Тем не менее, в интерпретации «Свободы» и Чучупака, и Зеленый, и Коновалец — социал-националисты, а значит, у партии есть незыблемое право считать их своими идейными предшественниками.
Следующая составляющая электорального успеха «Свободы» — это сотрудничество с демократической «Батькивщиной». Последнюю точку в этом вопросе поставило парламентское сотрудничество в Верховной Раде нового созыва с оппозицией на широкой коалиционной основе.
Ещё за два года до событий «Евромайдана» можно было с полной уверенностью говорить про исчезновение (если не изначальное отсутствие) на Украине политического «санитарного кордона» — водораздела между ультраправыми и демократами, который существует в Европе. Данная политика осуществляется на Западе по отношению к коллегам «Свободы» по Альянсу национально-освободительных движений, которые на уровне общеевропейских структур и у себя дома почти всегда пребывают в политической изоляции ввиду своей радикальной идеологической направленности.
Общая позиция евролибералов состоит в отказе от любых форм сотрудничества с организациями подобного толка. Тем не менее, «Батькивщина» в лице Арсения Яценюка и УДАР в лице Виталия Кличко этот факт игнорируют. С другой стороны, для Европы это не прецедент, поскольку, к примеру, в 2006–2007 гг. националистическая «Лига польских семей» вошла в состав коалиционного правительства Ярослава Качиньского, тогда же «Словацкая национальная партия» сотрудничала в правительстве с социал-демократами. Их тоже критиковал, хоть и безрезультатно, Европейский союз.
Объяснение, которое дают украинские демократы, просто — в ситуации конкуренции (в их варианте: «борьбы с режимом») все способы хороши. В любом случае такая политика представляется многим экспертам не слишком дальновидной и, вполне возможно, со временем не оправдает себя.
Практически в любой ситуации есть свои плюсы и минусы. Для демократов последние состоят в некотором, вполне возможно значительном оттоке голосов избирателей, которые предпочли более радикальную и, одновременно, не запятнанную внутренними скандалами «Свободу». То же самое касается ряда вполне либеральных журналистов, которые прямо или косвенно поддержали и поддерживают правых радикалов. Благодаря этому имидж «Свободы» за 2012-13 гг., как казалось, пошел на существенную поправку.
Отдельный вопрос, к которому мы уже частично обращались, — мотивация избирателей. Результаты опросов еще за несколько недель до парламентских выборов 2012 года удивляли. Согласно им, избиратели «Свободы» имели достаточно проевропейские взгляды. В то время, как соответственно 65 % и 69 % избирателей двух демократических партий («Батькивщины» и УДАРа) поддерживали вступление Украины в ЕС, этот показатель у избирателей «Свободы» в сентябре 2012 г составил 64 %. Это, возможно, стало причиной временного изменения партией Тягнибока евроскептической на еврооптимистическую позицию на момент событий «Евромайдана».