Европа XXI века. Новые вызовы и риски

Коллектив авторов

В социологии религии возникали различные теории, объясняющие феномен «евросекулярности», «евроисключительности». Дело в том, что в 1990-е гг. стало очевидным, что религиозный бум в Латинской Америке, Африке или Азии и сохраняющийся высокий уровень религиозности в США контрастируют с «безрелигиозной» или даже агрессивно секуляристской Европой. В деле обращения к институтам веры мир шел вперед, а европейцы отставали (а с точки зрения светскости и толерантности продолжали вырываться вперед). В 2000-е и 2010-е гг. ситуация в Европе стала меняться быстрее, чем раньше, – это объяснялось тем, что под воздействием вызовов глобализации, нового информационного сознания и исламизации стали трансформироваться исторические церковные институты. Но если раньше церкви шли по пути либерализации, то теперь наступило время их консервативной модернизации.

К этому времени сложились две основные школы, объясняющие «евросекулярность». Первая, известная как «новая парадигма» (С. Уорнер, Р. Старк, С. Бэйнбридж, Р. Финке, Л. Яннакконе), предложила теорию рационального выбора. По мнению последователей этой школы, религия всегда была и остается частью общества. Основным фактором успешного развития религиозности выступают условия религиозной конкуренции. Изначально

условия такого рода складывались только в одной стране – в США, где церкви образовывались в форме добровольных объединений. Это и обусловило американоцентричность взглядов сторонников этой школы. Особенно очевидно она проявилась в процессе переосмысления сути секуляризации, предпринятого Р. Старком и Л. Яннакконе. По их мнению, Европа никогда не была особенно религиозной, а средневековая набожность (или «золотой век веры») – это миф. Следовательно, никакого упадка религиозности в современной Европе не происходит. Можно ли говорить о «дехристианизации» Европы, если христианской Европы никогда не существовало? Так называемая христианская набожность была характерна в основном для аристократов, а уровень религиозного участия крестьянских масс был очень низким [84] (этот вывод можно применить и по отношению к России).

84

Руткевич Е. Д. «Религиозная исключительность» Италии: социологический ракурс // Теория и практика общественного развития. 2013. Вып. 3. С. 50–63; Stark R., Iannaccone L. A Supply-Side Reinterpretation of the «Secularization» of Europe // Journal for the Scientific Study of Religion. 1994.

Вторая, более распространенная школа – «старой парадигмы» секуляризации (Т. Парсонс, С. Брюс, Р. Белл, П. Бергер, Т. Лукман, Н. Луман, Б. Вильсон, Д. Мартин, Р. Фенн и др.). Она исходит из того, что религия в современном мире переживает упадок на разных уровнях: индивидуальном, организационном и институциональном. Ее авторитет и значение в обществе падают, что во многом определяется модернизацией, урбанизацией и дифференциацией как в обществе, так и в религиозной сфере, ростом образовательного индекса, плюрализацией и рядом других факторов. По словам Питера Бергера, секуляризация – это «процесс, посредством которого различные сектора общества и культуры освобождаются от влияния религиозных институтов и символов» [85] . Как отмечает Бергер, секуляризация явилась следствием не модернизации и современности, а плюрализации и некоторых других социально-политических и культурных факторов, специфических для каждой страны. Однако уже в 1990-е гг. тот же Бергер, отражая свои позиции как социолога-христианина, писал о десекуляризации [86] .

85

Berger P. The Sacred Canopy: Elements of Sociological Theory of Religion. Garden City, N.Y., 1967.

86

The Desecularization of the World. Resurgent Religion and World Politics. 1999 / Ed. by Berger P. Wash.: D.C., Ethics and Public Policy Center; Berger P., Davie G., Focas E. Religious America, Secular Europe? USA: Ashgate Publishing Company, 2008.

Социологи Д. Эрвье-Лежер и Г. Дэви характеризуют понятие «европейской исключительности», используя такие категории, как «вера без церковной принадлежности» и «заместительная религия», при которой люди передоверяют церквям функции идентичности, переходя от религии обязательства к религии потребления. Проблема для европейской идентичности и исторических церквей состоит в том, что Европа перестала быть главным средоточием мирового христианства – если в 1960 г. доля Европы в общей численности христиан в мире составляла 46 %, то к 2010 г. ее доля упала более чем вдвое, составив 22 % [87] . Тем не менее около половины жителей Европы считают себя христианами, а это очень весомый показатель.

87

World Christian Database. 2010.

Одним из последних исследований, позволяющих сравнить католические и православные страны Европы, стал опрос американского центра Пью (Pew Research Center) [88] . В странах Центральной и Восточной Европы, включая и Россию, православные регионы оказались больше в идеологическом смысле связаны с религией (гордость за свою страну и национальная самоидентификация связаны с религией), тогда как католические продемонстрировали более высокий уровень практической религиозности. Католические страны в большей степени выступают за независимость церкви от государства, меньше, чем православные, хотели бы, чтобы моральные ценности сверху поддерживала бы власть.

88

Опрос Исследовательского центра Пью проводился с июня 2015 г. по июль 2016 г. в 18 странах на 17 языках. В очных интервью приняли участие более 25 тыс. человек 18 лет и старше в Армении, Беларуси, Болгарии, Боснии и Герцеговине, Венгрии, Греции, Грузии, Латвии, Литве, Молдове, Польше, России, Румынии, Сербии, Украине, Хорватии, Чешской Республике и Эстонии. См.: Religious Belief and National Belonging in Central and Eastern Europe. National and religious identities converge in a region once dominated by atheist regimes. Pew Research Center, May 10, 2017, Release.

По данным Pew Research Center, около 57 % населения Центральной и Восточной Европы причисляют себя к православным христианам. К ним относятся жители десяти стран с православным большинством, в том числе России, Украины, Греции, Беларуси, Болгарии, Сербии, Грузии, Армении и Молдовы. Помимо этого,

православные христиане образуют значительные религиозные меньшинства в Боснии (35 %), Латвии (31 %) и Эстонии (25 %). Доля католиков среди населения региона составляет около 18 %. В Польше, Хорватии, Литве и Венгрии они образуют религиозное большинство. Увеличение доли православных христиан и уменьшение доли католиков в итогах исследования связаны, прежде всего, с сохраняющейся большой ролью национальных религий на постсоветском пространстве после распада СССР. К примеру, доля россиян, причисляющих себя к православным христианам, существенно увеличилась: согласно результатам нового опроса, она составляет 71 % против 37 % в 1991 г. Такая же динамика отмечается на Украине и в Болгарии. Обратная тенденция в Польше, Венгрии и Чешской Республике, где доля населения, причисляющего себя к католицизму, в разной мере, но сократилась по сравнению с 1991 г., но все равно составляет больше половины населения (в Польше, Хорватии, Литве – более 70 %).

По сравнению с католиками, православные менее строго соблюдают религиозные предписания (в среднем 25 % католиков еженедельно ходят в церковь, среди православных таких 10 %), больше надеются на помощь государства и больше говорят о национальной гордости, испытывают ностальгию по СССР. Меньше различий между православными и католиками в количестве тех, кто молится каждый день: в России – 17 %, на Украине – 29 %, в Польше – 27 % и т. д., но в целом все страны показывают меньше половины (максимум у Молдовы – 48 %), тогда как, к примеру, в США 55 % взрослого населения отмечают в опросах, что молятся ежедневно. В Центральной и Восточной Европе невысокий уровень поддержки демократии как наилучшего способа правления, взаимного доверия, гражданского участия в волонтерстве или благотворительности. Но эти параметры могут и не быть напрямую связаны с религиозностью (в России, к примеру, эти показатели выше, чем в Греции), а скорее с особенностями развития постсоветских политических систем (меньше всего из стран, участвовавших в исследовании, доверяют выборам на Украине, Латвии, России, Эстонии, но все равно не менее 40 % выборам доверяют). Что касается мусульман, то значительным меньшинством они являются в Грузии (9 %), Болгарии (15 %), России (10 %), а в Боснии составляют 52 %.

Как показал опрос, религиозные люди (признающие значение религии в жизни) больше участвуют в гражданских акциях, доверяют друг другу и признают значение демократических выборов для политического будущего страны. Это говорит о том, что верующие люди культивируют навыки гражданской активности в религиозной среде.

Католическое влияние

Крупнейшей христианской конфессией в Европе остается католицизм. Будучи сложной системой институтов, Католическая церковь теряла верующих в Европе и достигала успеха своей миссии за пределами Европейского континента. Изменение национального состава преобразовало формы христианской миссии и в Старом Свете. Исследователи выделяют, как правило, два исключительных случая сохранения религиозной практики в обществе и даже роста интереса к церкви – это Италия и Польша. Например, данные Европейского исследования ценностей по Италии свидетельствуют, что по многим параметрам значение религии увеличивается, общая церковная посещаемость выросла с 35 в 1981 г. до 40 % в 1999 г. Одновременно выросли показатели веры в Бога и в загробную жизнь – с 84 (1981 г.) до 88 % (1999 г.) и с 47 (1981 г.) до 61 % (1999 г.). Количество же тех, для кого «Бог не важен», уменьшилось с 10 до 6 % [89] .

89

Руткевич Е. Д. «Религиозная исключительность» Италии… Ук. соч.; Intovigne M. Praise God and Pay Tax: Italian Religious Economy – An Assessment / The Institute of World Religions, Chinese Academy of Social sciences // Beijing (China). 2002.(Дата обращения: 09.08.2017).

Статистический ежегодник Ватикана «Catholic Herald» приводит на 31 декабря 2012 г. такие данные. Процент католиков относительно населения в целом наиболее высок в Америке, где они составляют 63,2 % жителей континента, в Азии – 3,2 % (в цифрах это более 140 млн человек), в Европе – 39,9 % католиков. Общее количество священников Католической церкви (как монашествующих, так и епархиальных клириков) – 414 313. Немного увеличилось количество клириков в Африке, больше – в Азии, небольшое уменьшение отмечено в Европе и Океании. При этом в динамике численность католиков постепенно растет: к концу 2013 г. в мире насчитывалось 1,253 млрд крещеных католиков, то есть 17,7 % населения планеты, 415 348 священников, 5173 епископа, в основном за счет Америки и Азии.

Рост численности последователей Церкви во многом связан с новым образом Католической церкви. Движение к переосмыслению ею отношений с окружающим обществом началось со Второго Ватиканского собора и усилилось в годы понтификата Иоанна Павла II, который стал, по существу, первым медийно популярным папой. Участие Церкви в борьбе латиноамериканцев за свои права в рамках «теологии освобождения» и в преодолении наследия коммунизма в Польше сыграло ключевую роль в понимании гражданской позиции Церкви в целом. Наследие Второго Ватиканского собора было развито и ярко выражено в 2004 г. в «Компендиуме социального учения Католической церкви». В этом документе были утверждены ценность прав человека, в том числе и религиозной свободы, а также ценности демократии и гражданского активизма: «Участие в жизни сообщества – не только одно из сильнейших стремлений гражданина, призванного свободно и ответственно исполнять свою гражданскую функцию вместе с другими и для других, но и одна из опор всего демократического строя, а также одна из величайших гарантий стабильности демократии». Более того, Компендиум осудил страны с тоталитарным или диктаторским режимом, а также страны, где бюрократизация «лишает гражданина возможности активно участвовать в социальной и политической жизни» [90] .

90

Красиков А. А. Ватикан 2000 лет спустя. Римо-католичество между прошлым и будущим // Доклады ИЕ РАН. № 281. М.: Ин-т Европы РАН; Рус. сувенир, 2012.