Европейская аналитика 2017
Шрифт:
Отношения России с ЕС остаются на беспрецедентно низком уровне. Причины коллапса связаны прежде всего с украинской проблемой. Санкции, принятые Брюсселем, были инициированы администрацией Б. Обамы. Сегодня в РФ существует надежда, что новая администрация начнёт их отменять, а Европа послушно последует примеру старшего партнёра. Представляется, что мы несколько переоцениваем как готовность Трампа отменить принятые Конгрессом решения, так и готовность Европы неукоснительно следовать в кильватере американской политики, особенно в условиях отхода Вашингтона от привычных для европейцев политических стандартов.
Сегодня, когда в центре Европы на территории Украины идут бои с использованием тяжёлой артиллерии и танков, а авиация НАТО в 1999 году разбомбила Югославию, европейские представления о безопасности оказались у опасно
События 2014 года они рассматривают как политику возрождения Русского мира, не исключающую использование военной силы. А это рассматривается как угроза европейскому и глобальному миро порядку.
Выводы
Сегодня величие государства уже не определяется количеством танков и баллистических ракет, как в ХХ веке, или площадью колониальных владений или зон влияния, как в веке XIX. Фактором, определяющим величие государства, стало развитие науки и техники, позволяющее обеспечивать людям достойные условия жизни. Успехи технологического развития тесно связаны с глобализацией и обменом идеями, что нереально в условиях политической или экономической изоляции РФ от Запада. Что касается возможностей переориентации нашей политики и экономики с Запада на Восток, то ни отношения с Китаем, несмотря на их очевидную глобальную важность, ни отношения с Японией, имеющие встроенные ограничения в виде проблемы «северных территорий», не могут их заместить. Ни для Китая, ни для Японии российский рынок не представляет большого интереса. С политической точки зрения Япония связана тесными узами с США, а Китай, несмотря на элементы стратегического взаимодействия с Россией, весьма осторожен в углублении этих связей. Возможность получить новые технологии из Японии ограничена санкциями, а из Китая – отсутствием таких технологий.
Складывается ситуация, когда Россия может перейти порог технологической отсталости, оказавшись за которым, она с трудом сможет вернуть себе реальный статус великой державы. Рыночная экономика в РФ может работать в полную силу только при проведении демократических реформ, включая обеспечение свободных выборов, независимости судебной системы, уважения неприкосновенности частной собственности. Начавший реформы М. Горбачёв не смог их закончить из-за противодействия собственных коллег по Политбюро. Б. Н. Ельцину мешало проводить реформы здоровье и отсутствие народной поддержки. Однако последние 17 лет мы имеем комбинацию президента и премьера, которых поддерживает подавляющее большинство населения. Имеются широчайшие возможности для проведения прогрессивных реформ, но в основном дело пока заканчивается декларациями. Предвыборные программы партий и кандидатов на государственные должности полны проектов реформ, которые пос ле выборов никто не торопится претворить в жизнь. Складывается впечатление, что реформы стали дежурным предвыборным лозунгом, а не механизмом выхода из кризиса.
Существует фундаментальная зависимость статуса России как мировой державы от уровня её экономического и социального развития. Строительство великой державы – благородное и важное дело, но президентам России и США важно помнить о словах выдающегося английского философа XIX века Джона Стюарта Милля: когда в руках государства народ превращается в послушный инструмент, становится невозможно достичь даже самых высоких целей. Этот принцип имеет универсальный характер и относится к любой стране мира.
Неформальный саммит НАТО: перераспределение бремени и ответственности [14]
Дмитрий Александрович Данилов
кандидат экономических наук, руководитель Отдела европейской безопасности ИЕ РАН
Встреча глав государств и правительств НАТО 25 мая 2017 года рассматривалась изначально как ключевое политическое мероприятие, как первый европейский визит Д. Трампа, в ходе которого предстояло определить новые условия трансатлантического соглашения и в рамках самого альянса, и в более широком контексте американско-европейских отношений. Д. Трамп фактически обвинил европейцев в иждивенчестве за счёт США, потребовав «справедливой оплаты» американских гарантий безопасности. Тем самым Трамп впервые поставил под вопрос центральную аксиому Евро-Атлантики – ценность и неприкосновенность НАТО.
14
Дата сдачи материала: 11 июля 2016 года.
Подготовка и ожидания
Йенс Столтенберг, генеральный секретарь НАТО, после визита в Вашингтон 12 апреля 2017 года заявил, что и сам Д. Трамп, и его администрация привержены НАТО. Однако европейские союзники ожидали от президента США ясного и чёткого подтверждения американских обязательств, в первую очередь относительно коллективной обороны и, следовательно, сдерживания РФ. В Европе всерьёз опасались, что Д. Трамп способен заключить «двустороннюю сделку» с Москвой (по Сирии, Украине и т. д.), что приведёт к ослаблению НАТО и разрушит ценностный фундамент Евро-Атлантики. Возможности обратного влияния европейских столиц заметно сократились, что ещё больше ослабило позиции их политических элит. Администрация Трампа ясно дала понять, что намерена обсуждать характер трансатлантических отношений только на американских условиях. Европейцы, планируя мероприятия в НАТО, включая прошедший саммит, вынуждены были подстраиваться под меняющийся политико-дипломатический график Вашингтона.
В то же время в самих США давление на администрацию Д. Трампа возрастало по всем линиям. Доминирование внутренней повестки над международной означало, что внешние «победы» Трампа не будут иметь высокого рейтинга в стране, а неудачи, напротив, могут иметь гораздо более серьёзные последствия. Бескомпромиссная жёсткость Трампа в отношениях с союзниками могла бы привести к критическому ослаблению его позиций на внутриполитической арене.
Учитывая довольно напряжённую ситуацию в американско-европейских отношениях и неопределённые ожидания от визита Д. Трампа, в НАТО предпочитали не афишировать очевидную значимость предстоящей встречи. Напротив, подчёркивался её неформальный характер. Повестка была предопределена позицией американской администрации и отражала две её центральные установки.
Первая – увеличение вклада Европы в коллективную оборону и военную активность НАТО. Д. Трамп с самого начала своего президентского срока выдвинул жёсткое требование о выполнении всеми странами альянса обязательств, обозначенных в итоговых документах саммита НАТО в Уэльсе в 2014 году: об увеличении к 2024 году военных расходов до уровня не ниже 2 % ВВП, включая 20 % – на основные виды вооружений. Д. Трамп потребовал преобразовать формулу «2/20» из политических ориентиров в конкретный алгоритм действий. Попытка А. Меркель во время визита в США убедить его, что военный бюджет ФРГ гораздо меньше её вклада в европейскую и международную безопасность, оказалась безуспешной. Короткое время тактической паузы малых стран, надеявшихся на своего европейского лидера и ожидавших более благоприятного для них результата предварительных дискуссий с США, также истекло. Зато открылись возможности продемонстрировать свою атлантическую значимость для «передовиков» по выполнению критериев «справедливого бремени» (стран восточного фланга). Это, в свою очередь, хоть и давало НАТО возможность продемонстрировать Д. Трампу позитивный ответ на его запрос, уменьшало потенциал разумного европейского сопротивления диктаторскому нажиму Вашингтона.
Вторая – борьба с международным терроризмом / ИГИЛ (террористическая организация, запрещена в РФ). Казалось бы, эта повестка всегда входила в круг приоритетов НАТО и являлась после 9/11 консолидирующим стержнем. Однако и она в интерпретации Д. Трампа стала проблемной для союзников, когда он заявил, что борьба с международным терроризмом должна стать безусловным приоритетом для НАТО. Такая установка обострила дилемму единства и проблемы оформления нового политического соглашения внутри НАТО.