Европейские поэты Возрождения

Данте Алигьери

ВЕНГРИЯ

ПЕТЕР БОРНЕМИССА

* * *

Как грустно, что с тобой расстаться должен я, Благословенная Мадьярия моя. О, буду ли я вновь в любимой Буде жить? Проклятый турок взял весь наш мадьярский юг, А немец взял весь Верх, не выпустит из рук. О, буду ли я вновь в любимой Буде жить? От немца чванного мне просто нет житья, Средь турок-нехристей проходит жизнь моя. О, буду ли я вновь в любимой Буде жить? Наскучила мне знать. Все наши господа Ученье божие забыли без стыда. О, буду ли я вновь в любимой Буде жить? Благословенная Мадьярия, прощай, Отныне ты пустой и разоренный край. О, буду ли я вновь в любимой Буде жить? Я Борнемисса Петр, я в замке Хуста был, И там в веселый час я эту песнь сложил. О, буду ли я вновь в любимой Буде жить?

БАЛИНТ БАЛАШШИ

ЖУРАВЛЯМ

День добрый, журавли, Летящие вдали Туда, к родному краю! Едва замечу вас, Ток

слез бежит из глаз, И горько я вздыхаю. Красавица моя! Тебя припомню я — И снова я страдаю. Вы, журавли, вперед Стремите свой полет, В край милый, животворный, К подруге дорогой, Что всей моей душой Владеет так упорно. Вас видя в вышине, Вздохнет ли обо мне, Служившем ей покорно? Чужие здесь места, Я здесь, как сирота, Бреду все мимо, мимо, Я в темное одет, И в сердце вечный след Тоски невыносимой. Я не имею крыл, А то б я воспарил И улетел к любимой. Ты, мой журавль, крылат, Ты мчишься, ветра брат, Садишься, где желаешь, И чистою водой, Холодной, ключевой, Ты жажду утоляешь. Коль под своим крылом Ее заметишь дом, Мой рай ты повидаешь. Журавль, подставь мне грудь, Чтоб на груди черкнуть Ей краткое посланье. Не торопись, прошу. Лишь имя напишу Я ей в напоминанье. Пусть знает, что люблю, Из-за нее терплю Все муки, все страданья. Так пусть господь с высот Здоровья ей пошлет, Пошлет ей долголетья, Так пусть из божьих рук Летят к ней, как на луг, Все блага, как соцветья, Чтоб след ее пророс Кустами ярких роз, Чтоб мог ее воспеть я. Когда, средь битв и бурь, Вдруг надо мной лазурь Прорежет птичья стая, Летящая в края, Где Юлия моя Живет, красой блистая, Кричу я птицам вслед, С крылатыми привет Любимой посылая.

* * *

Как плачет соловей, Когда его детей Мальчишка вороватый Уносит из гнезда! Как он поет тогда, Отчаяньем объятый! Так, Целия, и ты, Вся в блеске красоты, Оплакиваешь брата. Как россыпь нежных рос Румянец юных роз Весною омывает И роза под росой Блестит, горит красой, Сверкает и пылает, Так Целия от слез Пылает ярче роз И краше расцветает. Как лилия, косой Подрезанная злой, Вдруг падает с откоса, Так Целия чело Склоняет тяжело, На гроб роняя косы, И слезы на очах Горят, блестят в лучах, Как жемчуг или росы.

* * *

О, как несчастен я! Вся молодость моя Повита хмурой мглою. Как трудно к моему Привыкнуть мне ярму! Оставил за собою Я радость прежних лет, Влеком в пучину бед Печальною судьбою. Осенние леса Сперва кропит роса, В чащобах ветер воет, Потом с деревьев лист Слетает, золотист, А там и снег покроет Росу в лесах сырых, След алых, огневых Сапог моих зароет. Грустят мои глаза, Бежит из них слеза И падает, сияя, И сердце слез полно, Тоской напоено И сетует, рыдая. Я думаю о той, Что так строга со мной, И слезы лью, страдая. Господь, что делать мне? Скажи, в какой стране Искать мне утешенья? Ужель мне так и жить,— Грустить, всегда грустить, Не зная избавленья? Ужели жребий мой — Пройти весь путь земной, Терпя одни мученья? В тоске, за годом год,— Так юность и пройдет. Чем сердце успокою? Уж лучше с журавлем, Родной покинув дом, Осеннею порою Умчаться в край, куда Завистник никогда Не прилетит за мною. И, может быть, сказав «Прости» и убежав На край земли, далече, Моих клеветников, Завистников, врагов Избегну я злоречья. Зачем им будет лгать, Браниться, клеветать, Коль прекратятся встречи? Тебе желаю я Счастливого житья, Любви тебе желаю И не жалею, нет, Что столько отдал лет Одной тебе; мечтаю, Чтоб ты всегда была Здорова, весела; Тебя благословляю. Прости, что согрешил Слуга твой и не скрыл Невольную досаду. Как тяжело сойти Мне с твоего пути, Но знаю: надо, надо. Увижу ль, друг ты мой, Еще хоть раз живой Тебя, моя отрада? Был сокол у тебя, И ты его, любя, На привязи жемчужной, На нитке золотой Всегда несла с собой. Теперь простись с ним дружно, Скажи ему: «Лети!» — И с миром отпусти, И не сердись, не нужно.

МОЛЬБА ИЗГНАННИКА

Господь, я отдаю Тебе всю жизнь мою, Храни меня в дороге. Тоскуя и скорбя, На одного тебя Покинут я в тревоге. С младенческих годов Твоих щедрот, даров Усердно ожидал я. Как сын отца зовет, Так средь тревог,

невзгод К тебе всю жизнь взывал я„ Тебя и нынче чту И лишь на доброту Твою я уповаю, Тобой одним храним, Тобой одним водим, Тебе себя вручаю. Что выгадаешь ты, Разбив мои мечты? Зачем внушать сомненья Мне, сыну твоему Приемному, кому Твой сын принес спасенье? Внемли моей мольбе, В моей судьбе, борьбе Прими и ты участье. Дай знак своей любви, Меня благослови, Пошли немного счастья. Меня не покидай, Надежду мне подай, Мне помоги с охотой, Свободно и светло Мне осени чело Отеческой заботой. Как ты кропишь весной Свои цветы росой, Раскрыв для них объятья, Так, жизнь мою храня, Ты окропи меня Своею благодатью. Чтоб до последних дней В груди все веселей, Все звонче сердце билось, Чтоб вольно я дышал И всюду прославлял Благую божью милость. Пишу я это тут, Где гребни волн несут На берег пены перлы, Пишу все это в год Я тысяча пятьсот Девять-на-десять первый.

ЯНОШ РИМАИ

* * *

Тяжко, если рядом нет со мною милой, День и ночь вздыхаю, грустный и унылый, Все-то мне постыло, Словно нас навеки небо разлучило. К милой сердце рвется, нет ему покоя, Все бы любовался я ее красою, А глаза закрою — И во сне ее лишь вижу пред собою. Я дождусь прихода радостного срока, Пусть над ней в дороге бдит господне око, Верю — недалеко День, когда я вновь не буду одиноким. Обойму за плечи трепетной рукою, Свой восторг и нежность перед ней не скрою, На груди укрою И, ее лаская, сердце успокою.

ПЕСНЯ СОЛДАТА

Полководец, ты правая божья рука. С божьей помощью битва да будет легка, И палаш закален, и кольчуга крепка. Барабан и труба веселят тебя, воин,— Ты на битву шагаешь — и горд и спокоен, И победы над вражеской силой достоин. Смелость верным дарует великий господь, Палашом беспощадным ты будешь колоть, И рубить, и крушить басурманскую плоть. И тебя не покинет всевышнего слово — Ведь врагами поругано имя Христово, Даже смерть не страшна ради дела святого. Сладко сердцу бойца, и отрадно ему: Он победу друзьям принесет, потому Что в сраженье господь помогает ему. С окровавленной сталью, с открытою раной, Он вернется домой, славный доблестью бранной И готовый по-прежнему бить басурмана. Кто не ведает праведной жизни такой, За спиной у других ищет мир и покой — Тот не будет помилован божьей рукой. Не оставь нас, господь, отврати непогоды, Щедрой жатвы пошли в эти трудные годы. Да придет к нам веселье, да минут невзгоды.

ПОРЧА И УБАВЛЕНИЕ ВЕНГЕРСКОЙ НАЦИИ

Мой бедный, мой родной, мой гибнущий народ! Побед не знаешь ты уже который год,— Ты плачешь, ты скорбишь — и гаснет славный род: К спасенью ни одна дорога не ведет. С насмешкой говорят о доблести венгерской, И больше не снискать почета саблей дерзкой. И негодяй кривит лицо улыбкой мерзкой Над именем твоим иль пышет злобой зверской. Надежда Венгрии, дворянские сыны, Для славных подвигов отныне не нужны: Чужие люди есть венгерский хлеб должны,— Любой из них подлей и хуже сатаны. Ограблены твои прекрасные равнины, От войска твоего не стало половины, Бедна твоя постель — доска взамен перины, И на столе твоем полупусты кувшины. Кто мыслит о твоей трагической судьбе? О венгр, ты одинок. Никто не внял мольбе, И тот, кто мог помочь твоей стране в борьбе, В постыдных кутежах лишь изменил тебе. Ни деньги, ни стада, ни дорогие ткани Уже не привлекут тебя на поле брани — Подобна вся страна кровоточащей ране, И никому не счесть ужасных злодеяний. Родная Венгрия, моей души весна, Всю чашу скорбную со мной испей до дна. И горечь строк моих пусть выразит сполна, Как я люблю тебя и как ты мне нужна.

Альбрехт Дюрер. Танцующие крестьяне. 1514 г. Гравюра на меди

ПОЛЬША

МИКОЛАЙ РЕЙ

* * *

Не будь лозиной вербной, коя, смладу, гнута, Тако и вырастает, и всяк с него круто Обойдется, ломая, — что бесплодна, знает; Ее же пнут клюкою и коза глодает. Ты будь древу подобен — гор Ливанских кедру, Благовонный, заслужишь благодарность щедру; Пусть и тень твоя будет густа и пространна, И твоя добродетель тож благоуханна. И, под сенью своею укрыв, кого сможешь, Тем себе во славе, ему ж— в нужде поможешь.

РЕЧЬ ПОСПОЛИТА

Речь Посполита, голой девой в колеснице Всеми изображения, разно все же чтится. Те вправо ее тянут, эти тащат влево — Несогласную челядь держит в доме дева. А ежли ты не веришь, можешь убедиться, Поглядевши, что в сейме хваленом творится; Узришь, сколь беспощадно бедную пытают, Чуть ли кожа не лопнет, так ее растягают.

ПРО ВСЕГДАШНЮЮ НАШУ НЕХВАТКУ

Сказал достойный некто: «Не уразумею, По потребностям я ведь вроде все имею, А все ищу чего-то, все в чем-то нехватка; И вроде бы, сколь надо, у меня достатка». Таково же и все мы — взять в толк не умеем И, кажется, достатка довольно имеем, А всё в бегах за чем-то, всё чего-то ищем, Иу не тошно ли жить нам в свете этом нищем?