Европейский сезон
Шрифт:
Торопливо причесавшись, Флоранс босиком вышла из спальни.
Как тихо. Уже не ночь — розовеет мир за окнами. Как давно ты не видела рассвет?
Спальня Катрин была пуста. Небрежно накинутое покрывало, сваленные пирамидой подушки.
Флоранс вцепилась в шелк рубашки на своей груди. Ноги холодил сквозняк.
Вот же она, — сквозь маленькую гостиную видна приоткрытая дверь на террасу. За широким стеклом спина в белой футболке. Сидит на перилах. Ноги спущены вниз, спина ссутулилась. Там же холодно. Флоранс жалобно хлюпнула носом.
Стоило коснуться
— Это я, — прошептала Флоранс. — Не нужно ножом.
Жесткие складки у губ разглаживались. Спряталась полоска зубов. Сорок лет, тридцать, двадцать? Только яркие глаза оставались все теми же. Миг болезненной, почти умоляющей улыбки. Снова девочка.
Флоранс почувствовала, что сейчас заплачет.
Кожа холодная. Замерзла. Флоранс вцепилась в свободную футболку на гибкой талии. Танцовщица? Убийца? Какая разница? Главное можно уткнуться носом в шею и успокоиться.
— Кэт, мы все придумаем. Все сделаем.
— Да.
— Мы будем очень честными.
— Как нудисты.
— Не притворяйся. Ты взрослая. Очень взрослая.
— Разглядела? Грустно.
Они стояли обнявшись. Мерзли ноги, но Флоранс не решалась шевельнуться.
— Пойдем в комнату, — наконец, прошептала решительно. — Мне нужно доспать. Потом будет много дел. На этот раз сугубо личных, — твоих и моих. Нам нужно составить предварительный план действий.
— Ты уверена?
— Да. Я сейчас представила, что ты ушла, и у меня остановилось сердце.
— Я не уйду. Сама — никогда не уйду. Тебе придется долго и упорно выгонять нас троих.
— Давай больше не будем болтать глупости. Делом нужно заниматься. Например, — все-таки выспаться. Но сначала ты меня поцелуешь. По-настоящему. Как выяснилось — иначе я просто не могу крепко спать.
— Я могу тебя не просто поцеловать.
— Правда? — Флоранс изумленно вскинула брови. — Так что же мы стоим?
Глава 4
— Итак, — Флоранс многозначительно помахала ежедневником, — мы имеем проект действий. И кое-что, мы уже сделали.
— Ага, — согласилась Катрин. — Ты стала покидать любимое рабочее место как минимум на два часа раньше.
— Я догадывалась, что ты обратишь внимание, — кивнула подруга. — Таишь обиду за то, что не удается вдоволь почитать в машине?
— Еще бы! Вчера ты вообще закончила засветло. Только и ездим туда-сюда. Никакой жизни и учебы.
— Вчера вечером ты не выглядела огорченной, — заметила Флоранс.
— Ты просто не заметила. И вообще стоило мчаться с работы раньше, чтобы запугивать Цуцика и Мышь такими стонами? Мамочке не стыдно?
— Не особенно, — подруга покачала головой. — Мне не стыдно, но надеюсь, Найни достаточно устает за день, чтобы не просыпаться от наших игрищ. Что касается меня, то я полностью удовлетворена проведенным вечером. И ночью. Но мамочкой ты меня не смей сейчас называть. Разозлюсь.
— Я случайно, — жалобно
— Ладно, переходим к сути дела. Кстати, на работу мне все-таки нужно ездить. Так что у нас остается двадцать минут для обсуждения и координации.
— Я — сплошное внимание.
— Отлично, — Флоранс села в кресло и открыла ежедневник. — Вообще-то, у меня успели формулироваться самые предварительные мысли. У тебя есть какие-то предложения? Хочешь высказаться первой?
— Мыслей у меня полно, хотя на бумагу я их изложить поленилась. Но два первоочередных предложения я рискну внести немедленно. Можно?
— Жду с нетерпением, — Флоранс элегантно положила нога на ногу.
— Сейчас ты дразнишься, — уличила ее Катрин. — Но я собственно хотела высказаться как раз по этому поводу — я категорически не желаю обсуждать возможность ограничений сексуальных удовольствий.
— Хм, — Флоранс деловито заглянула в записи. — Знаешь, а я ничего подобного в список и не вносила.
Обе засмеялись. Катрин пересела на подлокотник кресла, положила руку на плечо подруги.
— Не отвлекайся, — поспешно предупредила Флоранс. — Я еще не отошла после вчерашнего. Мы совсем сумасшедшие. Ладно, давай свое второе предложение.
— Фло, пожалуйста, поговори с Мышкой.
— А вот это у меня записано, — Флоранс деловито помахала ежедневником. — Но мне нужна предварительная и крайне обязательная консультация с тобой.
— Обязательно, детка.
— Странно, но "детка" мне нравится значительно больше чем "мамочка". Хотя и то, и другое, чистый идиотизм, — Флоранс фыркнула. — Ладно, идем дальше. Могу я начать оглашать свой список?
— Вне всякого сомнения.
— Тогда, Кэт, сядь, пожалуйста, вот сюда. Мне нужно тебя видеть, а так я сверну шею.
Катрин пересела в кресло напротив.
— Значит, так, — Флоранс посмотрела требовательно, и подруга, наконец, видела ее такой, какой привыкли видеть топ-менеджера сотни людей, с которыми работала мадам Морель. — Катрин, я хочу, чтобы ты, не торопясь и очень подробно, поведала о своей жизни за эти четыре года. Собственно, и о годах своего детства я тоже с удовольствием послушаю. Государственные секреты можешь опустить. Тайны спецслужб тоже могут идти, как ты любишь выражаться, — в задницу. Мне необходимо понять тебя. Не желаю мириться с тем, что я до сих пор знаю лишь обрывки твоей жизни. Что ты об этом думаешь?
— Думаю что это чрезвычайно длинная история. Но я совершенно не против рассказать все. Местами мне будет стыдно, но я не собиралась, и не собираюсь от тебя что-то скрывать. Тем более, никаких обязательств о неразглашении я официально не подписывала. Знаешь ли, иногда полная бредовость произошедшего является лучшей гарантией отсутствия интереса со стороны журналистов и прочих любознательных типов. В некоторые вещи даже "желтые" издания не верят.
— Следовательно, раз я не "любознательный тип" а твоя подруга и любовница, мне можно будет узнать все без купюр? И про твоих сексуальных партнеров, и про резню и кровь, и про твоего мужа, и про твою Блоод?