Эй, прячьтесь !
Шрифт:
– Эх ты, Живилёк...
– сказал командир.
– Они же совсем без серы! Где не надо, целый пожар разводишь, а тут, смотрите, что натворил.
– Все, - с досадой процедил Дайнис, - пошли домой,
– Нет, - откликнулся Бульбук.
– Я не засну, пока мы его не накажем. Грозимся-грозимся, а все ему сходит с рук.
– Будто я нарочно?!
– воскликнул Живилёк.
– Оюшка пыхтел от натуги, вот я и решил помочь.
– Это я-то пыхтел?! Ой-ой-оюшки, не завирайся!..
– Что же мне с тобой делать?
– вздохнул командир.
– В тот раз мы
– Подумай...
– многозначительно подхватил Мудрик.
– Одно из этих наказаний весьма развивает ум.
Живилёк покатал ножкой прошлогодний желудь, потом поднял голову и поправил шапку - он уже выбрал себе наказание.
– Я бы хотел так: пускай мне вот здесь чуть-чуть остригут, пускай разик дадут травинкой и одну - потоньше, пожалуйста, - книгу этой энциклопедии.
От такого ответа гномы снова повеселели, а весельчакам, как вы знаете, всегда больше везет, чем злюкам.
Мураш вдруг разглядел в траве светящуюся искорку. Это был разборчивый кавалер Светлячок. Каждый год он зажигал свой фонарик и искал подходящую невесту. Мудрик, наклонившись, заговорил с ним.
– Привет, Светлячок! Все ищешь подругу жизни? Как дела?
– Не ахти как, - поморщил тот полысевший лоб.
– Кругом всякие божьи коровки, вонючие клопицы, кузнечики-музаканты, а приличную, серьезную подругу днем с огнем не сыщешь.
Светлячок одолжил им для костра уголек и пополз дальше, размахивая фонарем. Гномы бросили уголек в можжевельник и, присев на корточки, раздули огонь.
Джим, Дженни и Разбойник набрали у озера камешков и, заткнув за пояса рогатки, направились к дому Гедрюса. Вдруг где-то вдали, за деревьями, они увидели мерцающий огонек.
– Эй, братцы!
– прошептал Джим.
– Видите, они еще не спят. Огонек развели.
– Еще лучше!
– обрадовался Разбойник.
– Вот ударим! У костра они будут как на ладони.
Перешептываясь, мстители свернули к Исполинскому дубу.
Трудно было заснуть в первую ночь в палатке под липами. На голове шишки, щеки распухли; как ни положишь голову - все жестко, что ни скажешь - все смешно., А тут еще Кудлатик ищет того, кого укусил днем, лижет всех подряд, машет хвостом, угодничает. В конце концов Гедрюс увел его, привязал во дворе и, возвращаясь, увидел, что в лесу мигает огонек.
– Вылезайте!
– сказал он друзьям.
– Кажется, кто-то неподалеку костер развел.
– А я знаю кто, - опасливо зашептала Расяле.
– Это Микасовы разбойники. Они хотят на нас напасть.
– Давай первыми на них нападем!
– предложил Йонас.
– Поползем посмотреть, что они делают!
Вся четверка быстро оделась, вооружилась кто палкой, кто удочкой, а Расяле схватила свои грабельки, и, шикая друг на друга, они поползли к дубу, где мерцал огонек.
Бульбук расстелил два листа мать-и-мачехи бархатной стороной кверху и положил на них очки. Мудрик насыпал на каждое стекло по нескольку кристалликов и залил их прозрачными слезами
– Живилёк, дай свою шапку, - сказал Дилидон.
Гном протянул шапку.
– Я кладу в нее, - сказал командир, - семь ягод можжевельника. Шесть зеленых и одну спелую, черную. Тому, кто ее вытащит, придется пронести очки сквозь пламя, как сказано в книге у Мудрика. Ты держи, Живилёк, а мы будем тащить. Когда скажу, откроем ладони и покажем, кто какую вытащил.
Первым взял ягодку Мудрик.
– Смелее, смелее, - понукал Мудрик остальных.
– Вспомните, ради кого наши труды. Он трижды бросался в огонь!
Дайнис тянул жребий напевая: "Тир-ли, тир-ли, тир-лир-лир-ли, тир-ля-ля!" Бульбук осторожно сунул палец и взял ту ягодку, которой коснулся первой. Оюшка попросил Живилька еще раз встряхнуть шапку.
Дилидон подбросил в костер веточек и последним взял ягодку.
– Покажите, - негромко сказал он.
Гномы, сбившись в кучку, разом разжали кулаки. Шесть влажных ладоней блестели в свете костра, и на каждой лежало по зеленой ягодке.
"А где черная?" - чуть не спросили все сразу и поняли, что нет ладони Живилька. Заглядевшись на других, он забыл взять последнюю ягодку.
– Так вот где черная!
– сказал он, порывшись в шапке.
Гномы смутились. Ни одному не пришло в голову, что роковая ягодка может достаться самому маленькому и любимому. Ведь он, чего доброго, даже не дотащит очки. Что делать? Придется заново кидать жребий.
Но пока они раздумывали, Живилёк покрепче нахлобучил шапчонку, схватил очки за дужки и, спотыкаясь, кинулся в огонь. Гномы даже крикнуть не успели, как пламя захватило его в свою жгучую горсть и метнуло вверх.
Но это был уже не Живилёк... Гномы увидели, как из пламени выпорхнула крохотная птичка и, опустившись на вершину дуба, звонко запела.
Словно устав от содеянного, огонь ослабел, замигал и начал гаснуть. Гномы не подбрасывали больше веток. Они стояли в оцепенении и слушали.
Оба отряда драчунов были уже недалеко.
– Послушайте! Соловей!
– услышал Гедрюс голос Микаса.
– Покажите - где! Сейчас я его!
– вполголоса крикнул Джим.
– Не вспугни его, не стреляй!..
– взмолилась Януте.
– Я еще никогда не слышала соловья.
Голос у нее был беспомощный и милый - "как заячья капустка", подумал Гедрюс, и он вдруг почувствовал, что никогда не представится лучшего случая помириться с Микасом-Разбойником.
– Давайте бросим эти палки!
– громко сказал он и шагнул к дубу, под которым только что мигал огонек.
– Стой! Руки вверх!
– скомандовал Джим.
– А ну-ка, отойди, - смело заявила Расяле.
– Не ты командир. Где Микас-Разбойник?
– Я тут...
– миролюбиво откликнулся Микас.
– А что вы так поздно здесь делаете?
– Мы соловья слушаем...
– Соловья? С палками?..
– Посмотрите, мои очки!
– вдруг воскликнул Гедрюс.
– Как они тут оказались?