Эй становится взрослым
Шрифт:
— Что ж, тебе есть чему у нас поучиться. Наш путь далёк, и нам нужен такой, как ты…
От этих слов Эй чуть не подавился воздухом. «Нужен, нужен, возьмут», — пронеслось у него в голове.
— …Такой, как ты, сильный Младший. Понесёшь копья.
— Что? — Тур в недоумении повернулся к другу. — Наши копья?
— А что? Мы его не звали. Сам увязался. Пусть несёт, а мы пойдём налегке и сбережём силы.
— Но… — Тур замолчал.
Эй понёс копья. Дар сказал, что на равнине они всё равно не пригодятся, а в случае неожиданного нападения лучше иметь под рукой острый нож, так что «иди сзади, Младший, и не выпускай нас из виду». Копья были
Они шли вниз. Сухая земля сменилась упругой и влажной, появились невысокие болотные берёзы, зажужжали комары. Эй нёс и нёс огромные копья — они казались всё тяжелей.
Тут-то всё и случилось — как будто не с ним, быстро и непоправимо. Эй немного отстал. Ему хотелось присесть, а лучше прилечь, но как сказать об этом Дару, который ходит, словно танцует, и никогда не устаёт?
— Ни за что, — подумал Эй. — Дойду, обязательно дойду.
И вдруг увидел нечто странное: большущий камень, неведомо как попавший на край болота — с неба, что ли, упал? Камень оброс мхом и напоминал огромную зелёную мышь. Часть камня была точь-в-точь мышиная мордочка — с носом и глазами.
Всякий раз, когда Эй вспоминал тот день, ему становилось особенно стыдно за то, что он свернул с пути. Каменная мышь была такая смешная, что ему захотелось потрогать её за нос. Он подошёл, погладил её по моховому боку, поговорил с ней немного. Первомышь, наверное, была именно такой, только белой. И эта каменная станет белая зимой. Лежит тут одна, скучает. А вдруг поблизости есть и другие? Ходят осторожно, задевают берёзки толстыми боками…
Эй задумался, прислонившись к чудо-мыши, и совсем забыл о копьях. Так бывает иногда — замечтаешься и всё забудешь. Потом он очнулся, вскочил и побежал. Дара и Тура вокруг не видать. Эй кричал — никто не отозвался. Он бежал куда глаза глядят, спотыкался, плакал и снова бежал, пока совсем не запутался. Он сбавил шаг и пошёл, не разбирая дороги, иногда аукая. Потом увяз в болотной грязи и долго из неё выбирался…
Мальчик не знал, сколько это продолжалось. Когда Тур наконец нашёл его, Эй не смог даже вспомнить, где оставил копья. Он потерял их. Тур только и сказал: «Пойдём», и они вернулись.
Это было совсем плохое возвращение. Эй не плакал — слёзы кончились. Он знал, что сделал всё неправильно, растерялся и от страха плохо соображал. Ясно, что нужно было сидеть на месте или прикинуть, куда пошли охотники, и поискать их следы. Или хотя бы вернуться в пещеру тем путём, каким они пришли. Но ни в коем случае не впускать в себя страх. Не кричать, не отчаиваться, а спокойно всё обдумать. Эй знал, как надо, а сделал всё не так. Отстал, заблудился, потерял оружие Дара и Тура. Так бесславно закончилась его первая охота.
…На поляне перед пещерой маленький седой старик кричал на Дара. Это был мастер Ай. Мальчик с трудом разбирал слова, как будто слышал их сквозь толщу воды.
— В оружии ваша сила! — кричал Старший, а Дар слушал, склонив голову. — Вы потеряли оружие, выкинули свою силу. Какие из вас охотники? Охотники так не делают!
И потом, удивительно тихим голосом:
— Копья тяжёлые. Один мальчик — два копья. Чем вы думали?
И ещё тише:
— Когда вы были Младшими, я учил вас охоте. Разве вы носили моё копьё? Я плохо учил вас.
Тур приблизился к ним:
— Я нашёл его.
Дедушка Ай посмотрел на мальчика, вздохнул:
— Намучился? Иди поешь и поспи.
А Дар даже не посмотрел
— Вот так, мыши, это было. — закончил Эй свой рассказ. — Теперь вы знаете, что мне не быть охотником. Вот Ю, она сильная. Ю — рыболов. Она ходит одна и ни разу не заблудилась. А я так…
— Мечтатель? — тихонько спросила Тинка.
Но Эй не знал такого слова.
Камень солнца и Камень зимы
— И всё-таки, как ты сюда попал? Что случилось? — спросил Тим.
Пока мыши слушали Эя, они не раз и не два обменивались взглядами, как будто спрашивали друг друга: «Ну что, поможем?» и тут же глазами отвечали: «Поможем, поможем». Эй и сам не понял, как это случилось. Ещё два солнца назад он сидел в общей пещере. Никто его не трогал, никто ничего не говорил. Никто даже не смотрел в его сторону. Можно было делать что угодно, и Эй достал из мешка два камня. Один он носил с собой давно, другой — нашёл сегодня. Первый он называл Камнем зимы. Из таких Отцы делали копья, но его камень был намного красивей. Эй уже много раз подносил его к глазам и видел там, внутри, кружение метели, узоры на льду замёрзшей реки и даже вход в пещеру, наполовину засыпанный снегом… Второй, сегодняшний, был Камнем солнца — ярким и блестящим.
Сначала Эй подбрасывал солнечный камень одной рукой, а зимний — другой, потом ловил их в одну руку, потом подбрасывал, успевал хлопнуть в ладоши и снова ловил… А потом подумал: «Зимний камень надо расколоть». Если по нему сильно ударить, он распадется на две половинки, и всё, что Эй видел внутри, окажется снаружи. Половинку можно будет оставить себе, а другую — подарить Ю. Ей понравится, а если получится проделать дырку, она наденет его подарок на шею.
Эй хорошо примерился и стукнул по камню. Камень не раскололся. Стукнул ещё раз — упрямый камень снова не раскололся. Ещё, ещё… И вдруг полетели жёлтые искры. «Ого! — подумал Эй. — А если наоборот стукнуть?» Он попробовал стучать зимним о солнечный, солнечным о зимний, прямо, наискосок… Камень наконец раскололся, но Эй уже забыл про подарок Ю — так понравились ему искры.
Зато Тётушка Зю всё очень хорошо замечала. Эй стоял на коленках на подстилке из сухого мха, искры падали на неё. Мох слегка задымился. Казалось бы, ничего страшного. Но Тётушка испугалась. Она не знала, что огонь можно получить и так.
Каждый год в начале весны Отцы добывали новый огонь. Долгая зима с каждым годом становилась холодней, но весной жизнь начиналась заново. Серое племя помогало солнцу согреть землю, но старый огонь уже не грел, и потому Отцы должны были добыть новый непобедимый весенний огонь, который помогал людям согреться, а земле — расцвести.
Сначала они искали подходящее дерево. Иногда ушедшие на поиски Старшие возвращались скоро, к вечеру того же дня, а в прошлом году, наоборот — искали нужное дерево целых два дня. Самое ровное, самое красивое. Старейшая по имени Пра указывала место, в которое огонь хочет прийти, все собирались, и сильнейший Отец племени, мудрейший Старший и самый искусный Мастер сверлили дерево, передавая друг другу деревянный стержень. Сильно пахло смолой, Матери пели Песню пламени. Наконец, появлялся дымок. Одна из Матерей подкладывала солому и осторожно раздувала новый огонь. Весь год ему не давали погаснуть. Но никто в племени не умел высекать искры из камней — ни Старшие, ни Отцы, ни Мастера.