Эй, улитка, высунь рожки ! (Часть 1)
Шрифт:
– - Пойми, Гришенька, они не со мной, а с Валерией Полонской желают познакомиться. Относительно меня заявок не поступало.
– - У вас раздвоение личности, мадам! Это уже клиника. Тебе просто страшно оттого, что ты посмела стать самой собой, -- возмутился Гриша: -- И кого ты боишься, Пашку, мамочку или Сашку с Машкой? Бабушку, может быть? Ты себя боишься!
– - Никого я не боюсь!
– - отбивалась несчастная писательница?
– - Учи на компьютере работать, ирод! Тоже мне психоаналитик нашелся!
– - Психоаналитик тебе не помешал бы точно. Учись абзац устанавливать, тупица! Замучился с тобой.
Перейдя на компьютер, Лика стала писать гораздо быстрее, и третий роман под названием "Сюрприз, сюрприз!" был сдан в печать даже раньше, чем предполагалось. Валерия Полонская становилась популярным автором. Лика сама слышала, как у продавцов книг спрашивали "новую Полонскую". В тот же день она позвонила Грише и спросила, не знает ли он надежную фирму, занимающуюся строительством жилья.
– - Ага, -- обрадовался Гриша, -- созрела наконец!
– - Ничего я не созрела, просто дома работать невозможно, а за комнату деньги улетают такие, что лучше добавить и построить квартирку. Вложение капитала в недвижимость, понимаешь ли.
– - Понимаю, понимаю, не кипятись. Попробую позвонить тут одному другану. Вроде он в какой-то строительной конторе работает.
Через неделю Лика заключила договор, а еще через четыре романа получила долгожданные ключи от славной однокомнатной квартирки вдалеке от центра, зато в зеленом и тихом районе. Лика обставила квартиру по своему вкусу и перевезла туда компьютер и тяжелые стопки своих книг. Ей по-прежнему некому было их раздавать, кроме Верочки и Гриши.
Еще какое-то время она жила, разрываясь между домом и работой над очередным детективом. Каждый месяц она приносила домой "зарплату", снимая со своего счета примерно одинаковые суммы, постепенно увеличивая их. Так она "росла по службе" и однажды осмелилась предложить нанять домработницу, чтобы больше времени уделять работе.
Мать, услышав это, возмутилась:
– - Вот еще! Деньги выбрасывать на ветер? Из-за того что ты не в состоянии суп сварить?
– - Суп сварить я в состоянии. И котлеты пожарить тоже. И уборку сделать, и в магазин сходить, и постирать, и погладить, и пироги испечь. Но я должна еще работать и, желательно, спать по ночам. Я достаточно зарабатываю, чтобы нанять кого-нибудь в помощь. Тогда я смогу больше работать и, соответственно, больше получать денег.
Но мать не хотела ничего слушать, она твердила, как заведенная:
– - Ишь, барыня какая выискалась! Да разве это большой труд для настоящей хозяйки? Мы всю жизнь это делали и за труд не считали!
И тут Лику прорвало:
– - Всю жизнь? Да когда я росла, бабушка все по дому делала. А когда ты последний раз кашу варила или пыль вытирала? Ты хоть знаешь, как стиральная машина включается и сколько булка хлеба стоит? И где он, этот хлеб продается?
– - Как где -- в универсаме, -- припомнила мать.
– - Так вот, мы в универсаме уже лет пять хлеб не берем, потому что рядом мини-пекарню открыли. И хлеб мы едим только оттуда, и чтобы каждый день свежий! И от вчерашнего супа Павлуша нос воротит, а если я ему рубашку не выглажу, он в пиджаке на голое тело на работу отправится. Мама, неужели теперь, когда дети окончили школу, я не могу меньше надрываться?
– - А кто тебя заставляет надрываться? Можно подумать, ты перетрудилась...
– - Перетрудилась?
– - онемела Лика?
– - Нет, мамочка. Я не только перетрудилась, я дошла до ручки! И вот что я тебе скажу -- или я нанимаю домработницу...
– - Или что? Из дому уйдешь? И куда интересно? Да кому ты нужна!
– - в голосе матери прозвучала такое неподдельное торжество, что Лика окончательно поняла -- в этом доме она никогда не сможет добиться жалости и понимания. И тогда она приняла решение.
Когда Лика абсолютно спокойно объявила домочадцам, что отныне не собирается отвлекаться от работы и надрываться, одна обслуживая их всех, реакция их была такой, словно чугунная мясорубка заявила, что решила петь на сцене Большого театра.
В ходе сбора вещей Павлуша попытался, было, качать права и выяснять отношения, но впервые в жизни получил от Лики настоящий отпор. Мало того, она открытым текстом пообещала развестись с ним, если её не оставят, наконец, в покое.
– - Будете каждый месяц получать две трети моей зарплаты, так что на домработницу хватит. Связь устанавливается односторонняя -- я сама буду звонить. И подумай, милый, на досуге, почему я это делаю, -- с этими словами Лика погрузила сумки в такси, села сама, захлопнула дверцу и начала новую жизнь.
Первое время она выходила из дома только в ближайший супермаркет за продуктами и необходимыми мелочами. Результатом почти круглосуточной работы стали два новых романа и постоянное головокружение от усталости и избытка кофе. Лика вынуждена была признать две очевидные вещи -- что, во-первых, герои и события её книг заменили для неё реальную жизнь и, во-вторых, она должна вести более здоровый образ этой самой жизни, иначе нервное истощение ей обеспечено.
После этого она стала позволять себе маленькие радости в виде двухнедельного отдыха в маленьком рыбацком поселке на берегу Азовского моря, походов в театр и на концерты, для чего была приобретена серая "Дэу", получившая прозвище "Мышь". Водить машину Лика научилась еще в институте и теперь, сдав на права, наслаждалась свободой передвижения. И все еще не верила в эту свободу. Иногда она просыпалась в холодном поту, увидев во сне горы немытой посуды, неглаженного белья и невынесенного мусора.
Из рассказов детей, с которыми она часто встречалась на нейтральной территории, Лика узнала, что поначалу её мать решила экономить на домработнице и вести домашнее хозяйство сама, но выдержала только неделю. И теперь к ним каждый день приходит убирать квартиру и готовить некая Фроловна. Павлуше пришлось освоить стиральную машину и мусоропровод, а Сашке с Машкой -- научиться гладить белье. Мать же занималась любимым делом -руководила всеми. Так что за семью Лика могла быть спокойна, но возвращаться в её лоно не соглашалась ни за что.