Эйсид Хаус
Шрифт:
— Это мудро, — отозвался я.
Мне нравилась эта девушка, я сочувствовал ей. Я по-прежнему чувствовал себя немного напряженным, но мой груз, казалось, стал легче за эти последние несколько дней. Я понял причину — отсутствие Ронни. Тина сняла значительную тяжесть с моих плеч.
— И еще одно, я повела его ко мне домой вчера. А он просто вырубился на диване. Даже не сказал ни одного слова моей папе или маме. Только кивнул им и сразу задремал.
— Да, это не лучший способ произвести благоприятное впечатление, — вставил я.
— Ну, моего папу никогда
Впервые за всю мою жизнь меня кто-то попросил обеспечить такое представление перед родителями. Хотя и тронутый, я был слегка насторожен и сомневался в силах Тины соблюдать правила.
— Да, но не уверен, что я — лучший человек для визита к твоим предкам. Неужели тебе Олли не рассказывала о том, как она встретила меня, и как выхаживала в то время?
— Да, но это же не было твоей ошибкой. По крайней мере, ты иногда можешь держать себя в руках, — сказала она.
Мы расстались, и я некоторое время чувствовал себя великолепно. Поразмыслив, почему же я так себя чувствую, я начал чувствовать себя ужасно. Казалось, что прием наркотиков за долгие годы сократил меня до общей суммы негативных и позитивных толчков от разных людей; большое пустое полотно, заполняемое другими. Когда бы я не пытался найти для себя более широкое определение, штамп УМНИК снова возвращался в мое сознание.
Ронни был совершенно убит, когда мы все встретились в Джорджи Долри, в баре «Устрица». Абсолютно типично для этого урода. Он держался на ногах, постоянно высовывал язык, облизывая губы, и вытаращивал глаза, словно его хватил какой-то удар. Я был немного зол, что попал в такое положение. Олли и я много трахались этим днем, и мои липкие от наших соков гениталии жутко болели. Я даже не успел помыться. Я всегда чувствовал дезориентацию после секса, всегда хотел остаться один. Мы покурили гаша, я сел на измену, и теперь все эти люди в баре словно охотились за мной.
Я ничего не сказал там, не вымолвил ни слова даже в такси по дороге в Клермистон. Тина и Олли трещали без умолку, игнорируя меня, пока Ронни тупо таращился в окно. Я услышал, как он сказал, обращаясь к водителю: «Клермистон, приятель», — хотя мы уже были на полпути. Водитель не обратил на него никакого внимания, ровно как и все остальные. Ронни продолжал шептать: «Клермистон, приятель», — и издавал сдавленные смешки между вздохами. Этот козел начал доставать меня.
— Попытайся быть цивилизованным, — прошипела мне Олли, заметив мой мрачный взгляд, когда мать Тины открыла нам дверь.
Это было затруднительно. Рон сразу же завалился на диван и замотал головой, обозревая комнату одним глазом. Я сел рядом с ним, Олли рядом со мной, а Тина уселась у наших ног. Ее отец сидел в кресле, смотря телевизор, а ее мать выставила на стол какие-то напитки и легкую закусь. Затем она села в другое кресло и закурила
— Не стесняйтесь, — пробормотал он, — мы не выносим церемоний в этом доме.
Я схватил сомосу и пару булочек с сосиской. Дурь, выкуренная с Олли после нашей сешн-ебли нестерпимо пробивала меня на жрачку.
Ронни начал клевать носом, но Тина толкнула его в бок и он, дернувшись, очнулся. Ее отец не проявлял к нам никакого интереса. Я должен был молчать в тряпочку и получать от этого удовольствие, но, похоже, взял быка за рога.
— Вторая смена, — глупо сказал я, — вот в чем проблема, да, Рон? Вторая смена. Ты похож на зомби, когда возвращаешься со второй смены.
Ронни выглядел обескураженным; на самом деле он выглядел умственно отсталым.
Отец Тины резко бросил ей:
— Я думал, ты сказала, что он не работает?
— Он работает со мной время от времени. Работа не бумажная или что-то подобное, — вмешался я. — Налаживаем дымоуловители. Со всеми этим пожарами в многоквартирных домах, все хотят себе сейчас такие поставить. Мы работаем в районе Домов Престарелых для муниципалитета, понимаете? Долгие смены.
Ее отец кивнул с апатичной признательностью за разъяснение. Тина, ее мать и Олли несли всякий вздор о покупках, а отец задремал. Ронни вскоре тоже вернулся в «землю Нод» (вариант царство сна — игра слов, основанная на одинаковом звучании англ.слова nod и библейской земли Нод — прим.перев.). Я просто сидел, обжирался, скучая и испытывая сильное желание покурить гаша. Этот вечер казался самым худшим за всю мою жизнь. Я возликовал, когда мы собрались уходить.
Мы доехали на такси до Долри, и Олли изъявила желание пойти домой потрахаться. Я же хотел пойти к Райри и напиться. Мы поругались и отправились каждый своей дорогой. В пабе я встретил Рокси и КУРСА. Последний собирался встретиться с одной женщиной в «Пеликане».
— Присоединяйтесь, — предложил он.
— Может быть позже, — сказал я.
Мне надо было выпить. Несколько пинт. КУРС покинул нас. Рокси и я неплохо вдарили по пиву, даже ни разу не упомянув о Слепаке.
Через некоторое время мы решили отправиться в «Пеликан». На дверях стоял зачуханный мудак студенческого вида из среднего класса и не пускал нас внутрь, но к счастью оттуда вышел Рэб Эддисон и помог нам пройти. Он бросил на этого дрочилу суровый взгляд и бедный урод почти обосрался от страха. Рокси и я вошли внутрь как Герцог и Герцогиня Вестминстера.
Клуб был забит под завязку, и мы не смогли отыскать КУРСА, пока не услышали, как он сам зовет нас:
— РОКСИ! БРАЙ!
Посмотрев в направлении этих криков, я смог только различить огромную толстую женщину, улыбающуюся мне. Она была абсолютна вульгарна, с красным оплывшим лицом, которое никак не производило впечатление очень доброго и привлекательного. Голова КУРСА высунулась у нее под рукой. Я тут осознал, что он сидел на ее коленях.
— Это Люсия, — сказал он, отхлебывая из кружки.