Эйви

Малышев Григорий

Пёс протянул пораненную лапу.

– Все заживёт, – Эйви закрыла глаза и гладила лапу. На лице девочки играли отблески. Тепло ладоней растеклось по телу.

Пёс неожиданно лизнул

её в лицо и выхватил лапу. Эйви открыла глаза, пёс припадал перед ней, вилял хвостом. Она подняла глаза. Старик стоял рядом задыхаясь от быстрого бега. Он недовольно посмотрел на девочку, но ничего не сказав, угрюмо развернулся и пошёл обратно на стойбище к собранным нартам. Эйви, чуя за собой вину, понуро поплелась следом, только Пёс все оборачивался и нюхал переплетения ветров.

Росомаха тем временем протиснулась в лаз под раскидистыми корнями старого дерева и косолапо помчалась по тёмному узкому тоннелю…

Глава 4

Утреннее солнце легко касается верхушек вековых сосен на склоне горы. Свинцовая поверхность воды покрыта ледяным крошевом. Тонкая замершая рука пробивает спокойствие озера и цепляется в висящую над стылой

водой ветку. Измождённая женщина наполовину выбирается из воды и валится лицом в обжигающий снег. Пепельные волосы выбиваются из капюшона, обрамляя бледный овал лица. Она поднимает голову. Зелёные впалые глаза, устало мерцают в черных провалах теней. Подняться не хватает сил. Она на четвереньках выползает на рыхлую холодную зимнюю шкуру, дует, согревая дыханием покрасневшие озябшие руки.

Надо идти. Подняться по крутому склону каменистого холма. Ноги соскальзывают. Промокшая насквозь одежда, облепленная снегом, задубела на промозглом ветру.

В разрыве стройных древесных стволов мелькает свет. Женщина последним усилием переваливается через острие вершины и, застонав, опускается на камень. Вокруг в лучах восходящего солнца искрится поверхность гладкого озера посреди снежной тайги. Да истёртые ветром и солнцем грубые личины старого святилища слепо таращатся в холодную даль.

Конец ознакомительного фрагмента.