Эйзенштейн
Шрифт:
Если в этих картинах и есть недоконченность и даже неверное изображение истории, то в них есть точные предчувствия.
Они – ветер перед грозой.
При рассказе о них мне придется говорить об истории для того, чтобы отделить в работах великого мастера временное от того, что останется вечным.
Я не смогу объять весь последний период жизни Эйзенштейна. Это дело многих людей, многих исследований.
Я в этой книге, скорее, мемуарист, но я мемуарист-теоретик.
«Бежин
29 июля старого стиля в 1907 году в Ясную Поляну к Льву Толстому приехало много детей – девочек и мальчиков. Они были разбиты на группы с разными цветными флажками, чтобы не перепутать и легче сосчитать толпу детей.
Предварительно полиция попросила из числа цветов выбросить красный.
Дети несли с собой маленькие свертки с хлебом, потому что нельзя было накормить внезапно приехавшую тысячу ребят.
Толстой очень устал от посещений: кого только он не видел. Но он увидел, что это посещение самое важное, самое веселое.
Вышел он к детям скоро – седым, бледным; очень волновался; пошел гулять с детьми; потом с ними купался. Плавал он до старости очень хорошо. Кто-то из детей спросил Толстого:
– Лев Николаевич, сколько же вам лет?
Он ответил:
– Ужасно много – семьдесят девять.
Дети рассматривали шляпу Льва Николаевича – белую полотняную самодельную шляпу. Мальчики спрашивали: можно ли сложить и положить в карман ее не смявши.
Оказалось, можно.
Лев Николаевич предложил бежать к березкам. Сам он не побежал, а вероятно, ему хотелось.
Когда дети уехали, старик сказал жене:
– Русские дети – орлы.
– Как жалко, – ответила Софья Андреевна, – что все они потом станут революционерами и экспроприаторами.
Она была благоразумна и по-своему права.
Это поколение сделало революцию.
Лев Николаевич на слова жены улыбнулся. Он знал, что «социальная революция – это не то, что может быть, – это то, что не может не быть».
Он знал, что наши ребята – орлы.
Тургенев в «Бежином луге» рассказал о мальчиках: они сидят у костра, перебрасываются побасенками, сторожат коней.
Кони дышат во тьме, пугаются. Мальчик идет во тьму искать, нет ли там волка? Он не взял с собой даже хворостину: знает – если закричишь, то прибегут товарищи. Может быть, он ничего не думал… ну волк, так волк, чего бояться волков?
На тему «Бежин луг» сценарий написал старый мой друг, ныне покойный, Александр Георгиевич Ржешевский.
Год его рождения 1903-й, умер он несколько лет тому назад.
Работу в кино начал он как актер: снимался в разных картинах дублером, беря на себя риск. Раз его наняли для того, чтобы он бросился в поток Волховской электростанции.
Случился при этом Юрий Тынянов, он отговаривал Александра.
Тот ответил: если уж приехал, неудобно, непрофессионально не выполнить задание.
Тогда бросили в воду сосновое бревно.
Оно нырнуло и выплыло расщепленное, как елка.
Юрий Тынянов увез актера с собой.
Ржешевский был человеком смелым. Рассказывал укротитель тигров, как Ржешевский на пари в шутку вошел в клетку с тиграми и не посидеть, а так, поработать с ними.
Тигр поднялся, положил ему на плечи лапы. Александр ударил зверя как бы шутя по уху, тигр недовольно снял лапы, потому что тот, кто дерется, очевидно, сильнее.
Тигр узнал в дублере дрессировщика.
Таков был А. Ржешевский: смелый, эмоциональный.
Он был рожден для того, чтобы прыгать с парашютом или стать летчиком-испытателем. Попал в кино, чтобы рисковать.
Тогда сценарии писались так: сперва либретто, где излагалось, что должно произойти, что будут переживать люди. Потом писался сценарий. Там давались методы или делалась попытка передать, как, какими способами, какими действиями будет изображено, передано состояние героя.
Вот этим трудным и новым тогда делом занялся Александр Ржешевский.
Писание сценариев тогда было занятием одновременно и легким и рискованным: прыгнуть можно, целым выплыть труднее.
Выработались штампы деления действия на отдельные моменты, указания мотивировки изменения точки съемки. Все это было уже скучным и, по существу, для режиссера ненужным. Удачи случались редко. Штампы осуществлялись легко.
В сценарии отдельные кадры, отдельные моменты писались краткими фразами и даже снабжались номерами: глаголы традиционно ставились в конце, а номерок вперед.
Сергей Михайлович говорил о таком способе создания сценария, что номерки у кадров похожи на бирки, которые привязывали к большому пальцу ноги покойников в морге, чтобы не перепутать покойников, знать, кому над кем плакать.
Вот почему ему поправилась эмоциональная декламация Ржешевского. Всеволода Вишневского такой сценарий тоже одно время привлекал.
Первый сценарий Ржешевского был осуществлен в 1930 году режиссером Желябужским.
Сценарий назывался «В город входить нельзя». В главной роли снимался Л. Леонидов; картина получилась хорошая.
Александр Ржешевский обладал способностью чтеца. Это не значит, что он не обладал способностью сценариста – нет, он как бы комментировал голосом цель создания кадра.
Он передавал в чтении не только содержание сценария, но и то впечатление, которое должен получить зритель от просмотра картины.
Следующий фильм был осуществлен в 1932 году Всеволодом Пудовкиным по сценарию «Простой случай». Всеволод чрезвычайно увлекся сценарием. Он снял к нему свой беспредметный пролог, изображающий весну, что было непонятно хорошо, как запев»