F 20. Балансировать на грани
Шрифт:
— Какое к чертовой матери ведро со шваброй!? — срывается Сергей. — У нас катастрофа, все компы заражены непонятного происхождения червем, кажется, рожденным в Китае. Быстро дуй к Александру, он вместе с другими администраторами в кабинете разработчиков.
— Э-э-э, точно? — переспрашиваю.
— Ты еще здесь? — рявкает Сергей.
Я, чуть опустив голову, быстро прохожу в свой бывший кабинет, где мне тут же объясняют, что нужно делать.
В отдел клининга меня, кстати, все равно перевели. Этим же вечером я подписал все бумаги, Нина показала мне новую запись в трудовой. Зарплата упала в шесть раз, вернее, официальная зарплата. Остальные деньги я
Это небольшое признание, доверие, если хотите, как будто придало мне сил. Когда Александр был в отпуске, я занимался администрированием компьютеров компании в одиночестве, частенько вечерами задерживаясь на работе, приводя в порядок домашние ноутбуки членов семьи Сергея, что неофициально входило в обязанности Александра. Хочу заметить, что, несмотря на теперь непрекращающийся ни на час шум прибоя в моей голове, я ни разу за этот месяц не напортачил, хотя и под конец устал как лошадь, да и эхо в голове стало повторять за мной слова чаще, чем я привык.
— Вдох и выдох, — говорю я, заглядывая Але в глаза, — ты торопишься. Делай так, как я говорю. Медленный вдох и медленный выдох.
Телефон на ее столе трезвонит, не переставая, на экране мигает номер Веры Анатольевны.
— Аля, вдох-выдох. Аля!
— Да-да, я пытаюсь.
— Если ты меня не послушаешься, этой ночью будет так же, как и прошлой, но в этот раз я не сжалюсь на твои мольбы. Я не шучу.
— Да-да, я пытаюсь, — повторяет она. Прикрыла глаза, расслабила плечи, глубоко вдохнула и выдохнула.
— Молодец. Теперь отвечай на звонок. И помни, что все условия договора с нашей стороны выполняются в срок.
Аля кивает и прикладывает трубку к уху. Она ведь опять пыталась нервничать несколько дней назад. Пришла домой злая, не хотела со мной разговаривать, фыркала и отворачивалась. Неудачно уронила на пол блюдце, после чего полчаса рыдала над осколками, не поддаваясь ни на какие уговоры. В такие моменты я знакомлю ее, скажем так, с элементами антуража российских психбольниц. Экскурсию провожу, бесы в моей голове. Прошлой ночью я до четырех утра не разрешал погасить яркий свет в спальне, как часто делают в психбольницах. Хорошенько отдохнуть в таких условиях физически невозможно, хотя, кто говорил об отдыхе? Очень часто основная цель наших клиник заключается в том, чтобы свести с ума тех, кто по каким-то причинам не успел до конца сделать это самостоятельно на свободе.
— Вера Анатольевна, я прошу Вас подготовить список необходимых вам доработок, с четко проставленными приоритетами. Мы обсудим этот перечень с программистами, только после этого я смогу Вас сориентировать по срокам разработки. Но не раньше.
Я беззвучно хлопаю в ладоши и покидаю ее кабинет, будучи полностью спокоен за свою Алю.
2 месяца спустя
Аля
Понятия не имею, на что я надеялась, влюбляясь в больного человека, заставляя его поверить, что мы вместе преодолеем любые препятствия. А затем, когда позволяла ему проверять и править рецепты, которые выписывали мне врачи, — после возвращения из Турции я прошла осмотр у терапевта, сдала несколько анализов, определивших у меня невроз и кое-что по
И вижу наши отношения с Олегом так: мы оба тонем, держа в руках разные концы одной веревки, попеременно захлебываемся, но не даем сгинуть друг другу.
Что ж, у меня было много прецедентов, благодаря которым я должна была догадаться, что пришла моя очередь вытаскивать его. Но мне слишком сильно хотелось счастья, я игнорировала знаки.
Переломным моментом оказалось утро накануне моего отъезда в командировку. Мы с Ниной сидели в моем кабинете и чертили график поставок новой версии нашим клиентам. Дверь резко открылась, и на пороге появился Олег с безумными глазами. Первое, о чем я подумала: какой же мятый у него свитер. Лицо мгновенно залилось краской, потому что вчера вечером я обещала Олегу, что приведу в порядок его накануне выстиранную одежду, а потом напрочь забыла за разговором с подругой. Утром же мы, как и обычно теперь, опаздывали, поэтому я даже не взглянула, что он натянул на себя. Из меня отвратительная жена, как он только терпит меня…
— Аля, мне только что позвонили. Представляешь, Хемингуэй умер, — его серые глаза с опаской смотрели на меня, словно он ожидал, что я грохнусь в обморок при этой новости.
— Олег, еще в прошлом веке, — приподняла бровь невозмутимая Нина, — раз уж ты об этом заговорил… Пушкина, Лермонтова и Толстова тоже давно нет с нами, — добавила шепотом и сделала жест рукой, дескать, держись, мы с тобой. Олег на минуту растерялся, потер лоб, повернулся было к двери, но потом резко обернулся.
— Нет, другой «Хемингуэй». Виктор Петрович, поэт, он лежал вместе со мной в больнице. У него так же как и у Хемингуэя после электросудорожной пропала способность сочинять.
— А, этот, — облегченно выдохнула я.
— Да. Представляешь, он хотел о чем-то поговорить со мной перед смертью, но не успел, — пожал плечами, — это очень странно, он редко с кем-то разговаривал, даже врача своего не помнил в лицо, а мое имя не забыл.
— Тебе позвонили его родственники?
— Нет, моя мама. С ней связалась сиделка Виктора Петровича. Знаешь, я навещал старого поэта сразу, как выписался из частной клиники. Его вместе с большинством пациентов и персоналом перевели в другую больницу под Киевом после того, как закрыли ту…ну, про которую я тебе рассказывал. У меня там много знакомых, нужно будет, кстати, как-нибудь съездить. Интересно, — и, глубоко задумавшись, он ушел к себе в кабинет.
Вечером мне позвонила мать Олега и настойчиво расспрашивала, как Олег себя ведет, хорошо ли он спит, как питается. На вопросе, изменились ли как-нибудь наши отношения в интимном плане, мое терпение лопнуло:
— Инна Викторовна, Вы что-то конкретное хотите мне сказать? При всем моем уважении я не могу более разговаривать, потому что нахожусь в самолете, который через пару минут взлетает.
— Алечка, недавно умер приятель Олега, переживаю, как он воспринял эту новость.
Я прижала руку к груди.
— Вы думаете, что смерть «Хеминг…» Виктора Петровича может повлиять на Олега так же, как смерть Алины?
— Я не знаю, надеюсь, что нет. Кроме того, хотела с тобой посоветоваться. Виктор Петрович оставил Олегу записку перед смертью, я вот думаю, может, ее выбросить.