Фабрика офицеров
Шрифт:
— Очевидно, было бы глупо предполагать, что вы пришли что-либо вынюхать у меня, Крафт. В вашем положении это было бы неразумно. Кроме того, я не дал бы вам такой возможности. Любая глупость, но ни малейшей подлости. И несмотря на все, что вы слыхали от меня или обо мне…
— Если вы желаете такого разговора, господин капитан, то…
— Нет, я такого не хочу. Но и не уклонюсь от него.
— Обо всем, что вы сказали мне недавней ночью, я поразмыслил. И полагаю, что на вашем месте я думал и действовал бы примерно так же, как и вы.
Глубокая поперечная складка на лбу капитана стала заметнее. Он сжал зубы. Но глаза его поблескивали. Он ничего более не сказал, может быть, потому, что мимо прошли несколько фенрихов. Он перевел взгляд на улицу, на грязный снег, по которому бессильно скользили лучи февральского солнца. Наконец он опять повернулся к Крафту и спросил:
— Вы знаете виллу Розенхюгель?
— Нет, господин капитан.
— Я покажу вам ее, Крафт, и тогда вы узнаете обо мне больше. Эта встреча не порадует вас, но будет поучительна. Это я вам обещаю.
— Я всегда охотно воспринимаю все поучительное.
— Это я вижу. Вы познали и нечто очень существенное — вы учитесь даже на примерах подлости и глупости. Однако пойдемте на занятия. У вас есть какие-нибудь особые пожелания? Например, не хотите ли вы посмотреть каких-либо конкретных фенрихов в свободной дрессировке? Не стесняйтесь, можете спокойно назвать имена.
Обер-лейтенант Крафт мгновение помедлил. Затем вынул из обшлага пару листков и написал на них восемь имен. Потом прибавил к ним девятое. И передал капитану.
Федерс быстро взглянул на листки и расхохотался. Он посмотрел на Крафта с удивлением, но дружески:
— Это похоже на вас, Крафт. Ну точь-в-точь, как я вас себе представляю. Вы пытаетесь остановить крылья ветряка?
— Я пытаюсь изловить крыс, это более точно.
— Вы — Дон Кихот, — упрямо продолжал Федерс. — Но такие мне всегда нравились. Ну ладно, пошли, я подую на крылья вашего ветряка.
— Внимание! — прорычал командир учебного отделения.
Капитан Федерс вошел в помещение, словно полководец поднялся на холм, где стоит его шатер. Он махнул рукой еще до доклада командира отделения. Фенрихи сели. Федерс предложил обер-лейтенанту Крафту свое место. Закаленным в неприятностях кандидатам в офицеры даже не пришло в голову удивиться присутствию на занятиях офицера-воспитателя. Федерс уже отвлек их внимание первым вопросом:
— Крамер, какое задание было дано?
Тот вскочил, как ужаленный осой, и заорал:
— Рота располагается по квартирам. В глубоком тылу на своей территории или на местах проведения маневров. В каком месте должен расположиться офицер?
— Вздор, — коротко бросает Федерс. — Раскройте ваши уши, пожалуйста, пошире. Мы здесь не на курсах по обслуживанию гостиниц. Здесь не комнаты заказываются, здесь квартиры — они занимаются, отводятся, реквизируются.
Так с самого начала был разделан под орех командир учебного отделения — испытанный, бывалый унтер-офицер. Но, казалось, никто не был удивлен разносом. Крафт почувствовал это совершенно определенно. Каждый фенрих был занят самим собой. Все сидели, готовые мгновенно вскочить по приказу, и почти на всех лицах можно было прочитать, что они ожидали вызова, как прыжка в неизвестность. Насколько оправдана была эта предопределенная судьбой безнадежность фенрихов, Крафт узнал буквально через несколько минут.
— Ну-ка, Амфортас, какую квартиру займете вы, как офицер? При условии, конечно, что вы вообще когда-нибудь станете офицером. Ну, отвечайте — какую квартиру?
— Ту, которую мне предоставят.
— Дикая чепуха, Амфортас! — произнес Федерс с уничтожающей резкостью, но не повышая голоса. — Обеспечение роты квартирами — это задача унтер-офицерского сословия. Но ни один офицер не может позволить, чтобы ему подобрал какую-нибудь халупу его подчиненный — он подыскивает квартиру для себя сам, лично. Какую же он ищет, Бемке? Отвечайте.
— Офицер выбирает самую худшую квартиру, господин капитан, — обреченно вскрикивает фенрих, — ибо он должен показывать пример.
— Но не пример же идиотизма, парень! Вы учитесь в военной школе, а не в тренировочном лагере будущих святош.
Капитан Федерс бил с уничтожающей меткостью — быстро, хладнокровно, точно. И тут Крафт понял, что в этом классе нет ни одного фенриха, который в чем-то мог хотя бы приблизиться к своему преподавателю тактики, а если такой и был, то опасался это показать. Федерс как хотел, так и вколачивал в головы своих слушателей истину, что офицер всегда прав. Кроме того, он демонстрировал им приемы, с помощью которых эту идею нужно было вбивать в головы подчиненных. Фенрихи таращили глаза на своего капитана, как кролики на удава. Правда, были и кое-какие нюансы. Некоторые, вроде Амфортаса, Андреаса и Бергера, высказывали правоверную преданность. Другие, скажем Крамер, Вебер и Бемке, были полностью подавлены авторитетом преподавателя. Третьи, такие, как Меслер или Редниц, постоянно выискивали лазейки, в которые можно было спрятаться, но большой надежды не было и у них. Лишь немногие, например Хохбауэр, стремились, казалось, к одному — выдержать испытание полностью, без скидок.
Следующей жертвой капитана был фенрих Бергер. Он тоже вскочил, как и предыдущие, будто подброшенный пружиной. Светловолосый, полный рвения, суетливый, готовый лопнуть от старания, он набрал полную грудь воздуха и ответил:
— Я занимаю квартиру среднего качества, чтобы подчеркнуть общность, чувство товарищества.
— Вы вообще ничего не должны подчеркивать, вы, бездарь. Вы же не бухгалтер. Общность существует только в братской могиле. Товарищество рождается не в выборе постелей. Следующий. Отвечайте вы, Редниц.
— Я занимаю, безусловно, лучшую квартиру, — ответил тот без запинки.
— Почему, Редниц? — всадил сразу же следующий вопрос Федерс. — Не потому ли, что сейчас для ответа нет больше выбора?
— Потому что офицеру по праву полагается все лучшее, господин капитан.
— Похоже, что вас это устраивает: не желаете ли вы проторчать войну в казино? Никакого участия в боевых действиях без портативного патефона, без ящика с вином, без одеколона и без офицерской картежной компании — так, что ли? Все лучшее! Если вы только поэтому хотите стать офицерами, дражайшие господа, то грош вам цена.
Эту издевательскую игру капитан Федерс продолжал еще с четверть часа. За это кратчайшее время он «высветил» всех девятерых фенрихов, фамилии которых стояли в записке Крафта. И только после этого он снизошел до того, что дал все более терявшимся фенрихам возможность отыскать наполовину одобренные им формулировки. И результат выглядел примерно следующим образом: офицер должен занимать лучшую квартиру потому, что у него больше всего дел, то есть у него остается слишком мало времени для отдыха, и потому, что большие обязанности не исключают и больших прав, короче, потому, что он является офицером, а не унтер-офицером, не каким-то там нижним чином.