Фацеции
Шрифт:
меня с женой флейтами и другой музыкой. И я, чтобы жена не
тянулась к молодому, стараюсь доставить ей удовольствие
больше, чем позволяют мне мои силы. Так как это происходит
постоянно, то моих сил уже не хватает. И если твой сын не
откажется от своей затеи, эти ночные бодрствования
окончательно меня убьют». Шутка помогла. Рикардо по просьбе
отца перестал надоедать мужу и жене.
154
155
CXCII
Забавные
смутившего ученых
Несколько монахов беседовали о возрасте и деяниях нашего
Спасителя и о том, что он начал проповедовать после того, как
ему исполнилось тридцать лет. При этом присутствовал человек,
совершенно лишенный образования. И он задал вопрос, что
сделал Иисус прежде всего, когда ему исполнилось тридцать
лет. Одни задумались, другие стали говорить разное. А тот
сказал: «Это очень легко сообразить, а вы со всей вашей
ученостью не знаете». Когда монахи стали его спрашивать, что
же Христос стал делать прежде всего, человек ответил:
«Вступил в свой тридцать первый год». Все рассмеялись и
похвалили остроумное замечание.
CXCIII
Остроумная насмешка над купцом,
обвинявшим других
Карло Джерио, флорентийский купец, один из тех банкиров,
которые ездят но пятам за римской курией, как все купцы,
ведущие дела в разных местах, попал в Авиньон. Оттуда он
вернулся в Рим, и в компании друзей, среди других разговоров,
у него спросили, как живут и что делают в Авиньоне
флорентийцы. Он ответил, что они все довольны и полны
жизни, ибо кто проживет там год, сходит с ума. Тогда один из
собеседников, которого звали Алигьери, человек очень
остроумный, спросил у Карло, сколько времени он сам провел в
Авиньоне. Тот ответил, что только шесть месяцев. «Какой же ты
ловкий, Карло, – сказал Алигьери. – То, что другие делают в год,
ты успел в полгода». Мы все очень смеялись над этой остротой.
156
CXCIV
Прекрасный ответ дамы молодому
человеку, в нее влюбленному
Один молодой человек во Флоренции воспылал любовью к
даме знатной и добродетельной и ходил за нею в церковь и
вообще всюду, где она бывала. Он говорил друзьям, что все
время ищет, где бы и при каких обстоятельствах он мог сказать
даме несколько слов, которые он заранее придумал и
подготовил.
церковь св. Лючии, и, когда она подошла к бассейну со святой
водой, кто-то из друзей заметил молодому человеку, что нужно
пользоваться случаем и сказать ей то, что он хотел. А он,
совершенно растерявшись, как дурак, едва решился, да и то
понукаемый и подталкиваемый другом, подойти к даме. Он
забыл то, что приготовился ей сказать, не смел раскрыть рот и,
лишь когда друг шепнул ему, чтобы он произнес хотя бы слово,
вымолвил наконец: «Синьора, я ваш слуга». Дама улыбнулась и
ответила ему: «У меня дома достаточно и, пожалуй, больше чем
нужно слуг, которые подметают комнаты, моют посуду,
перетирают ножи. Новых мне не нужно». Друзья смеялись и
глупости молодого человека, и прекрасному ответу дамы.
CXCV
О дворянине времен императора
Фридриха, храбром на словах, но
струсившем
В те времена, когда император Фридрих 99, умерший в
Буонконвенто, городке сиенской территории, раскинул лагерь
перед Флоренцией, на расстоянии двух миль от города, многие
из флорентийских дворян 100 вооружились для защиты отечества
99 Явная описка Поджо. В Буонконвенто умер в 1313 г. не Фридрих, а Генрих
VII Люксембургский, тот, которого воспел Данте. Он пытался покорить
Флоренцию, но неудачно и, сняв осаду, удалился на территорию гибеллинской
Пизы, где и кончил свои дни от злокачественной лихорадки.
100 Дворяне во Флоренции – потомки феодалов, имевшие поместья и замки в
окрестностях города и к началу XIII в. вынужденные переселиться в самый
город. Они продолжали борьбу против горожан, купцов и ремесленников и
157
и двинулись против осадного стана врагов. Один хвастун из
дворянского рода, сидя на коне, в полном вооружении, галопом
понесся из городских ворот, браня других за медлительность,
крича, что они отстают из трусости, и похваляясь, что он один
схватится с врагами. Проскакав около мили и напрасно
растрачивая силы хвастливыми восклицаниями, он стал
встречать раненых, возвращающихся из сражения. Тогда он стал
понемногу сдерживать коня, а потом уже поехал шагом. Когда
же он услышал крики врагов, сражающихся с гражданами, и
перед ним открылась издали картина битвы, остановился
совсем. Некоторые из тех, кто слышал его похвальбу, стали
спрашивать, почему он не идет в битву, и дворянин ответил