Фаэтон: Планета аномалий. Дилогия
Шрифт:
Нет, ребята это не отвод взгляда, точно вам говорю. Ибо от меня, таким образом, не спрятаться. Такое по силам разве что богу… Ну или моему другу Мажору, да капитану Рогожину. Больше и не знаю никого. Хотя всякое может быть… Но сейчас явно не тот случай.
А Лапка всё мелькала туда-сюда. То исчезая, то появляясь, вот ведь неугомонная псина. И всё же, что происходит? Похоже на какую-то телепортацию. Хотя по моим ощущениям между исчезновением и появлением есть интервал.
Разогнав восприятие на максимум, так что аж глаза давить
Да! Так и есть! Присутствует интервал, небольшой, буквально полсекунды. А это значит не совсем мгновенное перемещение. Хотя сама собачка исчезает сразу и целиком. И где Лапка находится целых полсекунды с момента исчезновения до момента появления? Может подпространство какое-то?
А ну-ка если совместить «Поиск невидимого» и ускорение? Снова ускоряюсь до предела и расфокусирую зрение. И вот Лапка совершает очередной рывок… Как интересно… За мгновение до исчезновения, от этой шебутной псины протягивается серый туман, в то место, куда она собирается переместиться, и лишь затем происходит прыжок.
Какая интересная собачка. И ошейник судя по всему блокировал её способности. Хм… Помните, я подозревал, что Лапка может быть ценной штучкой? Кажется, не ошибся.
– А я думал это легенда, а оно вон чего… – Бобри скребёт начавшую отрастать щетину на подбородке. – Вика, скажи ей, чтоб не покидала ангара, иначе нас ждут большие проблемы. Даже не представляю, сколько она может стоить…
– Ага, и тут она вас послушала, – фыркает Вадик.
– А почему нет? – приподнимает бровь Бобри. – Да Лапка ещё маленькая, но даже в этом возрасте фавы достаточно умны. А уж о их преданности ходят легенды. Хотя они сами легенда.
– Фавы? Это что порода такая? – интересуюсь.
– Скорее аббревиатура, – смеётся гном. – Фантомный волк. Кто-то называет просто «фантомами» или «призраками», но сокращённо «фавы».
– И что нам с ней делать? – чешу в затылке. – Если она такая ценная, найдутся желающие её заполучить.
– Не отдам Лапку! – выкрикивает Вика, и барбосина тут же оказывается перед ней, широко расставив лапы и грозно ощерившись в нашу сторону.
– Ну это ненадолго, – хмыкает Бобри. – Вика, сколько ей месяцев?
– Я точно не знаю. Пару недель мы все вместе в лесу жили, потом нас нашли охотники, и вся семья Лапки погибла. А сколько потом времени прошло я затрудняюсь сказать. Может две недели, а может и месяц. Не знаю. Меня столько раз какой-то дрянью пичкали, что трудно утверждать точно.
– Ясно, – пальцы Бобри сжимаются в кулаки. Сжав зубы, судорожно втягивает воздух: – Твари, какие же твари, на куски бы порвал…
– Не волнуйся, перед смертью они очень мучились, – сплёвываю.
– Но не все!
– Ничего, Фаэтон круглый, за углом встретимся, – подмигиваю начавшему тут же мечтательно улыбаться гному.
– В общем, я мало
– Кто? Вот это лохматое недоразумение? – тычет пальцем Вадик.
– Р-р-р… Раф!
– Ай. Она меня чуть не укусила?! – отдёрнув руку, возмущается гамадрил.
– А ты пальцы не суй, – неодобрительно смотрю на этого великовозрастного балбеса.
– Не могу ничего утверждать точно, – пожимает плечами гном. – За что купил за то и продаю. Но известно точно, что фавы великолепные бойцы и очень преданные. Умрут за хозяина.
– Гав! – виляя хвостом, подтвердила Лапка.
– Вот, а я говорил! – радостно подпрыгивает гном. – В общем, фишка в том, что приручить их можно только щенками.
– То есть Лапке надо просто подрасти? – интересуется Анька.
– Ну да. И не показываться на глаза посторонним.
– Слушай, – задумчиво рассматриваю Лапку, – если известно, что они очень преданные, в чём был смысл её держать в ошейнике? Если у неё уже есть хозяин? Вика.
– Да откуда я знаю? – разводит руками гном.
И тут умную мысль решает высказать Олег:
– Ну если я правильно понял, то, что ты вчера рассказывал. Получается, что этот негодяй хотел, чтоб Лапка погрызла Вику. Тогда, возможно, всё бы и поменялось.
– А как можно опознать, что это фав? Как по мне, собака как собака, – спрашивает Аня.
– Ну пока не начнёт исчезать никак. Наверное, – Бобри с сомнением обходит по кругу барбосину.
– Так, слушаем сюда, – хлопаю себя по колену. – Лапка, признайся честно, ты разумная?
– Аф… – остервенело мотает башкой из стороны в сторону, дескать, что за наезды? Дура-дурой.
– Вот и хорошо, никаких скачков при посторонних. И вообще никаких скачков пока не свалим из этого проклятого города…
– А давайте просто нацепим на неё назад ошейник и всех проблем, – предложил один очень глупый гамадрил.
– Р-р-р… – сказала Лапка.
– Он шутит, – с чего-то брякнула Вика, обнимая собачку.
Бобри просто покачал головой, Олег сделал фейспалм, а Анька отвесила брату подзатыльник. А я в тот момент даже не подозревал, о том, что Лапка очень мстительное существо. Но всё равно промолчал о том, что идея не лишена смысла.
И вот казало бы всё разрулил же. И Лапка вроде веля себя более-менее культурно в течение всего дня и даже следующего утра, до самого прихода следователя. А потом перегрелась сидя в танке…
А теперь у меня бунт. Который следует подавить в зародыше. Ибо мало того, что приказы не исполняет, так и нарушает главное правило нашего маленького коллектива. Раздавать звездюлены святые могу только я.
И теперь её надо как-то поймать, нацепить ошейник и примерно наказать, ибо нечего подрывать мой командирский авторитет. А тем более ржать надо мной. Ибо как гласит заповедь капитана Рогожина: «Командир всегда смеётся последним».