Факел смерти
Шрифт:
Лансер сделал знак второму такси, говоря:
— Передай маме мои глубокие соболезнования и скажи Джеку, что я сегодня свяжусь с ним.
Владельцем «Прайвит интернэшнл» Джек Морган стал довольно неожиданно — после того как самолет с пятью сотрудниками лондонского отделения упал в Северное море и выживших не нашли.
Лансер сошел с тротуара и уверенным шагом направился по диагонали через улицу навстречу красному такси.
И тут Найт услышал рев мотора и леденящий душу визг покрышек.
Черное
ГЛАВА 7
Найт отреагировал мгновенно. Он бросился вперед, двумя быстрыми отрывистыми прыжками пронесся перед такси и сбил Лансера с ног, уводя его от опасности.
В следующую минуту Найт почувствовал бампер черного такси в каком-нибудь метре от себя и попытался прыгнуть снова, но не успел отклониться от траектории движения машины. Щитком и решеткой радиатора его вскользь ударило по левому колену и голени — водитель и не думал сбрасывать скорость.
Найта подбросило в воздух. Плечами, грудью и бедром он ударился о капот, лицо оказалось прижатым к лобовому стеклу. Долю секунды Найт видел сидящего за рулем. Шарф, темные очки. Женщина?
Найта подбросило вверх. Перекатившись через крышу, как кукла, он сильно ударился об асфальт левым боком, отчего у него перехватило дыхание, и долго смотрел вслед удаляющемуся черному такси, чувствуя вонь выхлопных газов и слыша, как в висках стучит кровь.
«Чудеса! — мелькнуло у него в голове. — Кажется, я цел».
Но красное такси неслось на Найта, и он с ужасом подумал, что вторая машина его все-таки переедет.
Однако такси, взвизгнув тормозами, остановилось. Машину занесло. Водитель, старый растаман в зеленой с золотом вязаной шапке поверх дредов, распахнул дверцу и выскочил на дорогу.
— Не двигайся, Найт! — кричал Лансер, подбегая. — Ты получил травмы!
— Все нормально, — через силу выговорил Найт. — Быстро за этим такси, Майк!
Лансер колебался, но Найт сказал:
— Оно же скроется!
Лансер подхватил Найта под мышки и усадил на заднее сиденье красной машины.
— За черной тачкой! — рявкнул Лансер водителю.
Найт держался за ребра и хватал ртом воздух, когда таксист-растаман помчался за черным автомобилем, который уже оторвался на несколько кварталов и с хорошей скоростью уходил на запад, к Понт-стрит.
— Я поймаю ее, мужик! — пообещал водитель. — Чокнутую, которая хотела тебя кокнуть!
Лансер поглядывал то на дорогу, то на Найта.
— С тобой точно ничего серьезного?
— Ударился и ободрался, — проворчал Найт. — Майк, она не меня, а тебя пыталась переехать.
Водитель менял полосы, съезжая к Понт-стрит. Черная машина была уже в двух кварталах. Загорелись стоп-сигналы, и такси резко свернуло вправо, на Слоун-стрит.
Растаман с силой вдавил педаль газа, и кроны деревьев вдоль дороги слились в мутное пятно. До перекрестка со Слоун-стрит они долетели так быстро, что Найт уже не сомневался: сейчас они поймают покушавшуюся на Лансера.
Но впереди появились еще два черных такси, летевших в том же направлении, и растаману пришлось ударить по тормозам и вывернуть руль, чтобы не задеть их. Такси занесло, и растаман едва не столкнулся с другой машиной — бело-синей, принадлежащей лондонской полиции.
Включилась сирена, замигали синие огни.
— Нет! — взвыл Лансер.
— Вот каждый раз так! — заорал с не меньшим огорчением водитель, сбрасывая скорость и останавливаясь.
Найт кивнул в бессильной ярости, глядя через ветровое стекло, как такси, едва не лишившее его жизни, исчезает в плотном потоке машин, направляющихся к Гайд-парку.
ГЛАВА 8
Ярко оперенные стрелы со свистом рассекали раскаленный воздух, как правило, попадая в желтое «яблочко» больших красных и синих мишеней, установленных длинной линией на ярко-зеленой крикетной площадке в Лорде возле Ридженс-парка в центре Лондона.
Лучники из шести или семи стран заканчивали последний круг тренировки. Соревнования по стрельбе из лука пройдут на Лондонской олимпиаде одними из первых — через два дня, в субботу, и церемония награждения состоится сразу.
Поэтому Карен Поуп со скучающим видом наблюдала за происходящим в бинокль, стоя между трибунами.
Поуп была спортивным репортером «Сан», лондонского таблоида, чьи традиции откровенной, агрессивной журналистики и фотографии женщин с обнаженной грудью на третьей странице обеспечивали газете шесть миллионов читателей.
Поуп было чуть за тридцать. Внешне она походила на Рене Зеллвегер в фильме «Дневник Бриджит Джонс», и хотя до третьей страницы грудь у нее не дотягивала, Поуп слыла модной и донельзя амбициозной журналисткой.
На шее у нее висел один из четырнадцати пропусков с доступом на все соревнования, выделенных для «Сан» перед Олимпиадой. Присутствие британской прессы строго лимитировалось — ведь более двадцати тысяч представителей мировой печати тоже собирались освещать шестидневное лондонское мегасобытие. Поэтому среди британских журналистов пропуск на все соревнования ценился немногим ниже олимпийского золота.
Поуп повторяла себе — радоваться надо, что она вообще получила пропуск и удостоилась чести освещать Игры, но за все утро ей не удалось выжать из себя ничего о стрельбе из лука, достойного рубрики новостей.