Факел
Шрифт:
Всё время, что граф в задумчивости водил взглядом по карте, опершись на стол совещаний, Геральд молча сидел за боковым столом и смотрел перед собой на чистый лист бумаги.
— Значит так, — внезапно нарушил тишину граф, но Геральд даже не вздрогнул, а лишь приготовился записывать. — Отошли срочное письмо в Гильдию Магов в Рейнвесте. Им надо собрать три отряда и отправить их сюда. — Граф указал на три самых больших скопления красных точек на карте.
Геральд, не глядя на лист, быстро записывал за графом, не упуская ни слова из его рассказа, ни названий точек на карте. Тем временем граф продолжал:
— В каждый отряд должно входить
Граф умолк и про себя подумал: «Такого отряда должно быть достаточно для отражения любого нападения: от „загадочных зверей“ до „мистической третьей силы“. Пусть этот сценарий и маловероятен… Да и для того, чтобы следить друг за другом, их должно быть более чем достаточно. Даже в том случае, если безумие накроет всю группу сразу, велика вероятность, что они не сразу друг друга поубивают и смогут составить хоть какой-то отчёт».
На слове «отчёт» граф вспомнил, что не договорил свою инструкцию, и продолжил уже вслух:
— При появлении первых необычных признаков в поведении любого члена группы необходимо записать место, время, погодные условия, расположение человека в пространстве: стоит, сидит, лежит, смотрит на север, в землю, в небо, в себя и так далее; а также чем он в этот момент занимался: ел, спал, шел, разговаривал, чистил оружие, читал книгу и так далее. Отдельно отметить все физиологические симптомы: со слов очевидцев и со слов жертвы. Если жертва уже впала в состояние помешательства, попросить её описать всё то, что она сейчас видит и дословно записать все ответы, а также самопроизвольную бессвязную речь.
Граф снова умолк, давая Геральду успеть всё записать, а когда тот остановился, продолжил:
— С момента происшествия отряд должен оставаться на месте и слать отчеты в Гильдию Магов в Рейнвесте раз в сутки. Каждый отчет должен незамедлительно ложиться на стол Главе Гильдии, а его копия отправляться мне срочным письмом. А теперь самое важное: в каждом отряде должно быть достаточно магических и лекарских средств, чтобы удерживать каждого мага отряда от магического истощения в течение трёх суток. Если через трое суток ситуация в отряде не улучшается, отряд в полном составе должен покинуть место происшествия и направиться обратно в Гильдию. Если Гильдия перестаёт получать отчёты от отряда, она на следующее же утро отправляет отряд подкрепления. В таком же составе.
Граф опять дал возможность Геральду всё записать и добавил уже разговорным тоном:
— И передай Главе Гильдии, что все расходы на содержание основных и запасных отрядов я беру на себя. А также извести графиню Ронетту от моего имени, что я провожу расследование на её территории. Это всё.
А про себя граф подумал, что даже с несовершеннолетней графиней во главе города не стоит пренебрегать формальностями. Ведь детям это льстит ещё больше, чем взрослым.
Часть 4
Глава 4. На грани
Орэн
Орэн провалялся на полу своей комнаты в Карате до самого вечера. Лишь с наступлением сумерек «угольки» в его теле постепенно начали затухать, и он смог подняться на ноги и доковылять
Вдруг его пробил озноб — внезапно в комнате оказалось жутко холодно. Шатаясь, Орэн побрёл к окну, закрыл его. Кое-как добрался до кровати. Натянул на себя свитер, куртку, сапоги. Теплее не становилось. Он забрался под одеяло, немного согрелся и уснул…
Мир наполнился душераздирающими воплями, скрежетом, гарью. Всё вокруг заволокло облаком мелкой пыли, и видимость упала до нескольких десятков шагов.
Дороги разрушались одна за одной — будто тлели и осыпались пеплом. Из некогда коричневых и упругих они превращались в серые и хрупкие, не выдерживающие даже шага обычного человека.
Мирияр стоял на развилке дорог и прижимал к себе сломанную руку, с ужасом наблюдая, как очередная серая грань подползает всё ближе и ближе к нему. За сегодня он уже падал вниз больше десятка раз, каждый раз чудом приземляясь на дорогу на нижнем ярусе. И даже сейчас, с поломанной рукой, он считал, что ему всё ещё продолжает везти — он подбирается всё ближе к основной магистрали, в то время как крики остальных людей бесследно затихали в бездонной пропасти.
Привычный ему мир перестал существовать в одно мгновение, как по щелчку пальцев. Просто опора ушла из-под ног. Раскрошилась. Рассыпалась пылью. Утащила за собой в пропасть бесконечное количество жизней и спрятала это всё в тумане.
Серая полоса доползла до носка сапога Мирияра, проскользнула под подошвой и вынырнула с другой стороны, снова отправляя Мирияра в пропасть. А потом, как ни в чём ни бывало, заскользила дальше по платформе.
Мирияр несколько раз перекувыркнулся в полёте и вылетел из тумана. Нижняя дорога была дальше, чем он думал, и пришлось опять уйти в кувырок, чтобы сбросить скорость. На этот раз приземление было более удачным, и ему даже удалось не задеть повреждённую руку.
Мирияр подошёл к краю дороги и глянул вниз. Метки на нижних ярусах недвусмысленно намекали на то, что дальше начинается чужая территория. Самая недружественная из всех, где бы он мог оказаться.
Чертыхнувшись про себя, Мирияр понял, что дальше прыгать было небезопасно — пристрелят ещё — и побежал к ближайшему подъемнику в надежде воспользоваться им раньше, чем тот превратится в пыль. Его проблемы только начинались…
Орэн проснулся посреди ночи и недоуменно уставился в деревянный потолок. Пролежал он так довольно долго, пытаясь понять: «Я Орэн или Мирияр?»
Но тут сознание выдало спасительную мысль: «Раз твоя рука не сломана — ты Орэн», — с чем он решил быстро согласиться и выдохнул с облегчением.
На удивление, у него ничего не болело и даже было довольно тепло. С мыслью, что эти непонятные кошмары, наконец, остались в прошлом, Орэн уж было хотел откинуть одеяло и встать с кровати, как понял, что не может пошевелиться. Только сейчас ему стало по-настоящему страшно.
Всё, что он мог — это открывать-закрывать глаза и дышать. Правда, с последним начинались проблемы — всё сильнее разгоравшаяся паника в прямом смысле слова начинала его душить, перекрывая дыхание. Ни о какой мысли, чтобы снова уснуть и попытаться проснуться, не было и речи. Все ментальные и физические силы уходили на то, чтобы просто дышать.