Факел

Вернер Ник

Путь их был неблизкий. Чтобы хоть как-то отвлечься от постоянной боли, он решил собрать воедино все отрывки видений и всё, что он знал об этом мире, чтобы хоть как-то попробовать разобраться в том, что всё-таки с ним произошло.

«Итак, что там говорилось в Легенде о Сотворении Мира?» — попытался вспомнить он, но на ум приходили только какие-то бессвязные отрывки о птицах и деревьях, что совсем никак не вязалось со всем тем, что он видел.

Орэн не был уверен, видел ли он во сне настоящие события или нет. Было то

прошлое или будущее? Своё или чужое? Да и вообще, в каком мире он в то время находился…

Это безрезультатное занятие начинало его удручать всё больше и больше, и он понял, что разговоров всё-таки не избежать.

Орэн открыл глаза. Рена сидела к нему вполоборота и задумчиво смотрела куда-то вдаль. Орэн повернул голову и проследил за её взглядом — она смотрела на Серые горы.

Шутить и ехидничать совсем не хотелось, и он решил просто спросить, а там уже разбираться, в какую сторону двигать разговор:

— Рена, а ты случайно не знаешь Легенду о Сотворении Мира?

— Знаю, — обернулась к нему Марена. — Что, совсем скучно стало?

— Типа того, — слегка улыбнулся Орэн.

— Но я могу тебе рассказать только нашу легенду. Скорее всего, в вашем мире она другая.

Орэн не подал виду, что удивился словам «в вашем мире», и лишь коротко ответил:

— Пойдёт.

Марена снова посмотрела вдаль и начала свой рассказ:

'Пролетала над миром Великая Птица, и несла она в своём клюве колосок. Приглянулся ей наш мир. Она головой тряхнула, и из колоска выпало зёрнышко. Упало зёрнышко в землю. Воды морей его омывали, солнце его согревало.

Много ли, мало ли времени прошло, и проклюнулся росток. Ветер с ним играл, песни ему пел. Рос колосок высоким и крепким.

Много ли, мало ли времени прошло, выросло зёрнышко в Великое Древо, и имя ему — Древо Мира. Моря у подножия его были что лужи малые после дождя.

Много ли, мало ли времени прошло, слетелись к нему птицы и стали жить на нём. Ветки дерева могучими были, много птичьих Родов на себе держали, хранили да оберегали.

Много ли, мало ли времени прошло, и беда пришла: окаменело Древо Мира — ветви его рухнули на землю вместе со всеми птицами и гнёздами. Следом и ствол разрушился, а от пня лишь осколки остались, и имя им — Дремир'.

Марена вновь посмотрела на Орэна, но на этот раз в её взгляде читалась неприкрытая ненависть, и холодно добавила:

— По-вашему: Серые горы.

От её взгляда Орэн напрягся, как перед схваткой с лютым врагом, и непроизвольно сгруппировался, чтобы атаковать в любой момент.

Но Марена быстро отвела взгляд и прикрыла глаза рукой.

— Прости, — виновато сказала она. — Это конец Легенды.

Несколько длинных мгновений понадобилось Орэну, чтобы убедить себя, что опасность миновала, и спросить как можно спокойнее:

— Так ты из Дремира?

— Из Пожарища я, что на Окраине Дремира, — уже спокойно ответила Марена, всё

продолжая прикрывать глаза рукой.

— А я думал, что там никто не живёт…

— Вот и продолжай так думать, — от голоса девушки снова повеяло холодом.

— Понял, — сказал Орэн и отвернулся.

Странное молчание затягивалось, и Орэну показалось, что Рена вот-вот спрыгнет с повозки прямо на ходу и пойдет дальше своей дорогой.

«Чёрт! — мысленно ругал он себя. — Кто ж знал, что этот вопрос её так расстроит!? Надо срочно что-то делать… Что-то я расслабился в последнее время оттого, что всё само сложилось наилучшим образом. Так, об этом потом! А сейчас…»

— Похоже, теперь моя очередь рассказывать истории, — начал Орэн как можно дружелюбнее. — Пробирался я как-то тёмными переулками на судьбоносную встречу. В небе ярко светила луна, мерцали звёзды, а таинственной незнакомки, благодаря которой я отправился за порог, уже и след простыл… Из моей спальни.

Орэн пристально смотрел на Марену и начинал улыбаться всё шире, заметив на её лице лёгкую улыбку.

— Иду я, значит, никого не трогаю, и тут, откуда ни возьмись, на меня набрасываются трое, и все…

— И все просто очаровательные незнакомки, — перебила его Марена, уже неприкрыто улыбаясь и убрав руку с лица. — Их волосы загадочно переливались в лунном свете, а формы затмевали даже звёзды. А пото-о-ом… Я так понимаю, на судьбоносную встречу ты так и не попал. Конец истории.

— Ну почему же? — улыбаясь ответил Орэн. — Очень даже попал: меня там перевязали, приласкали и укрыли в своём гнездышке от лютых врагов. Спасибо тебе за это.

Орэн продолжал улыбаться и смотреть на Марену, замечая, как забавно меняется её лицо — от удивления до неловкости.

— Так, никого я не ласкала! — возмутилась девушка, всё больше краснея.

Орэн усмехнулся и отвёл глаза, еле удерживаясь, чтобы ещё больше не подливать масло в огонь.

«Что-то я сегодня совсем не чувствую границ, — думал он о том, что опять слишком „раскачал качели“, но уже в другую сторону. — Пора заканчивать с играми. Придётся начистоту, но поверит ли?»

Орэн вновь посмотрел на Марену, всё ещё всем видом показывающую, что она с ним не согласна, подмигнул ей, и улыбка сползла с его лица.

— А теперь серьёзно, — начал он спокойным голосом. — Давай я тебе расскажу, что произошло на самом деле. Мне кажется, это очень опасно и может случиться с кем угодно, но я всё не могу связать воедино весь тот бред, что мне мерещился все три дня. Ладно бы всё обошлось галлюцинациями, но мне кажется, что под вечер третьего дня я уже был в шаге от смерти. И если бы не очередная галлюцинация с волосами цвета пепла, — на этих словах Орэн криво усмехнулся и продолжил, — которая сняла с меня ночное оцепенение и отправила в «Северный Клевер», я думаю, я бы той ночью умер от удушья в собственной кровати.