Фактор страсти
Шрифт:
Пока она пила кофе, ей стало интересно, просил ли Брейди специально подобрать места, где придерживаются здравой экологической политики, или это совпадение. Если просил, значит, он уже думал о поездке. А если так, Брейди с пониманием относится к ее идеалам. От этой мысли радостная легкость наполнила все ее существо.
В ванной комнате с шумом лилась вода. Эспин захотелось присоединиться к нему в душе, но она удержалась. Женщина закрыла сообщение о Мальдивах и перешла к следующему сообщению: «Гаити».
Сколько возможностей!
Но она не
Смеясь про себя, она подумала, что Брейди способен отвлечь ее от всего, кроме своей персоны.
И тут Эспин заметила, что ее сообщение все еще не прочитано. Странно. Она отправила его уже давно. А Брейди не только не прочел его, но и не переслал сенатору. Эспин должна была предоставлять доклады дважды в неделю, и если этот доклад никуда не пошел, значит, он просрочен.
Теперь окружение сенатора решит, что она пренебрегает своими обязанностями. Личная жизнь с недавних пор отнимала у нее больше времени, чем раньше, но Эспин по-прежнему работала аккуратно и все успевала.
Ее предложение посылать доклады непосредственно в офис сенатора, а не через Брейди, было отвергнуто, но, если Брейди забыл о докладе, винить все равно будут ее.
Она поговорит с ним, как только он выйдет из душа, и заставит сегодня же переслать доклад и дать объяснения.
Рассерженная Эспин закрыла почту Брейди, собираясь быстро просмотреть послания, пришедшие ей. И тут внимание молодой женщины привлекла папка с ее именем.
«Бридлав М. Э.».
Смущенная, она изучила названия других папок. Ни один служащий не имел в компьютере Брейди собственной папки. Неприятное чувство охватило ее. Что-то тут не так.
Открыть папку — значит подглядывать. Эспин не имела права читать файлы в компьютере Брейди. Вмешиваться в его дела.
Но на папке стоит ее имя. Человек может открыть даже самые конфиденциальные файлы, если речь в них идет о нем. Разве это не закон или что-то в этом роде?
Эспин никогда не подглядывала. Никогда в жизни. Ее мучило любопытство, но что-то подсказывало, что лучше не любопытствовать.
Но почему Брейди хранит эти файлы в компьютере, формально принадлежащем предвыборному штабу? И почему папка названа так, а не просто «Эспин»?
Она нажала на иконку.
Да, там были все ее доклады. Это нормально. Не нормальными были все прочие документы, созданные под разными датами.
Первый файл содержал основные сведения об Эспин. Она не очень обиделась, так как понимала, почему Брейди, прежде чем допустить кого-то в свой круг, собирает о нем сведения. Маршаллы слишком знамениты, слишком богаты и влиятельны, чтобы доверять слепо. Но, черт возьми, к чему такие подробности? Факты, о которых она сама забыла. Инцидент во время демонстрации в Западной Виргинии, когда они протестовали против методов добычи полезных ископаемых, был описан в деталях. Дата на файле говорила, что информацию собрали молниеносно. Брейди узнал историю ее жизни через пару дней после того, как Эспин попала в выпуски новостей.
Из следующего документа стало ясно, что ей платят не из средств, выделенных на предвыборную кампанию, так как в кампании она официально не участвует.
Встревоженная Эспин стала смотреть все подряд, уже не испытывая угрызений совести.
Она идиотка. Дура.
А Брейди Маршалл — лживая змея.
Открыв дверь ванной, Брейди услышал, что Эспин чем-то занята в спальне.
— Видишь, я не очень задержался! — крикнул он, вытираясь полотенцем. — Ты что-нибудь решила?
— Решила, представь себе. — В подкрепление своих слов она с шумом захлопнула дверь.
Он обмотал полотенцем бедра и вошел в спальню.
Эспин уже оделась. Ее блузка была застегнута не на ту пуговицу. Теперь она кидала в сумку свои немногочисленные вещи. Промчавшись мимо Брейди в ванную, Эспин схватила туалетные принадлежности.
Он попытался преградить ей путь:
— Мы не можем уехать до выборов. Ты слишком рано начала собирать вещи.
— Уверена, ты прекрасно проведешь время, — процедила Эспин сквозь зубы. — А теперь прочь с дороги.
Брейди никогда не видел Эспин такой рассерженной. Она выглядела так, будто готова убить его.
— Что я сделал не так? — спросил он.
— Ты все сделал так. Попал в цель, как всегда. Это я сделала все не так. Но теперь я понимаю, что происходит. — Она глубоко вдохнула. — Я иду домой.
— Можно узнать почему?
— Мы опять высокомерны! — Эспин плотнее запахнула жакет. — Видимо, такова твоя натура.
Она подхватила сумку и вышла из спальни.
Брейди быстро натянул рубашку и джинсы и бросился за ней:
— Объясни, по крайней мере, что случилось.
Эспин резко повернулась:
— С тем, чтобы ты мог смягчить отрицательное воздействие и направить эмоции в контролируемое русло?
Где он слышал это прежде? Брейди взглянул на монитор. О боже!
— Эспин, успокойся.
Ее глаза расширились.
— Ты лгал, Брейди. Мне, прессе. Черт возьми! Ты лгал всем, кто не входит в твой политический круг. Я чувствовала, что дело не чисто, но позволила убедить себя, что ты и твой отец действительно хоть немного думаете о чем-то, кроме перевыборов.
Брейди распрямил плечи:
— Мы думаем.
— Исключительно из страха. Если ваша ложь станет известна, это нанесет непоправимый урон. Вам не важно, что считаем важным мы — я и другие люди. Вы играете мной и теми, чьи интересы должны представлять. Я с тем же успехом могла бы общаться с глухонемыми. — Эспин в отчаянии тряхнула головой. — Я была просто безделушкой, которая отвлекает внимание и искажает реальность.
Брейди старался аккуратно подбирать слова:
— Отчасти ты права. Не стану тебя обманывать.