Фактор внешности
Шрифт:
За глаза новое заведение стали именовать клубом миссис Браун, но все отлично знали: истинный распорядитель и владелец дома — Пьер.
Роттвейлер содрогалась от ужаса, когда до нее стали доходить истории о клубе миссис Браун. Заведение функционировало уже несколько месяцев, когда обнаружилось исчезновение одной из постоянно проживающих в нем девушек. Она была не из нашего агентства, а из агентства Данте, но Мисс все равно крайне встревожилась этим происшествием. Во-первых, девушка была не старше того возраста, когда подростки едва-едва перестают интересоваться мультфильмами. Во-вторых, пропала неизвестно куда, не предупредив ни подруг, ни хозяйку. В-третьих, в газетах дом для
Однажды утром Роттвейлер, раскрыв газету, заметила:
— Девушку найдут в реке в каком-нибудь скверном районе, я уверена.
— Почему вы так решили? — спросил я с присущей мне нелепой наивностью.
— Потому что Лиза — одна из девушек с его вечеринок.
После полудня она позвонила мне и спросила, знаю ли я что-нибудь о Пьере и клубе миссис Браун. Но я не знал ровным счетом ничего. Дело в том, что адрес этого чертова клуба, оказывается, был адресом многих ее девушек. Ротти пришла в ужас от этого факта и высказывала подозрения, что ее моделям угрожает опасность.
— Выясни, что это за Пьер, настоящее ли это имя, нет ли у него неприятностей с полицией. Имей в виду, я на тебя полагаюсь.
В тот уик-энд я получил приглашение от старого приятеля по колледжу Лоуренса Уиддла погостить в его двадцати шести комнатном доме в Саутгемптоне. Его родители находились в то время в Сардинии, и мы могли неплохо отдохнуть.
Несмотря на немного заводной характер, мой друг — самый обычный, нормальный парень. Ничего сверхъестественного в тот уик-энд он не планировал, но вдруг сообщил, что собирается в субботу принять участие в соревнованиях одного гольф-клуба.
Клуб, один из старейших, появился в числе первых по эту сторону Атлантики. Получить доступ в него мог только протестант с состоянием не меньше миллиарда. Честно признаться, я не стремился попасть туда, но мне было интересно посмотреть на игру настоящих профессионалов. Лоуренс уверил, что я не пожалею, когда познакомлюсь с «двумя очень любопытными типами». Готовый к тому, чтобы встретиться с эксцентричными богачами, я не стал расспрашивать Лори заранее и не удивился, что одного из этих ребят зовут Артур Миллер и он приятель Лори по Уолл-стрит, а другой — пресловутый и хорошо всем известный Кенни Блум.
Я взял в аренду темно-красный «таурус» специально для уик-энда, а Блум прикатил на красном «Порше- 911 турбо». Уже въезд на территорию клуба был настоящим церемониалом и произвел на меня неизгладимое впечатление.
Кенни отличался ровным бронзовым загаром. Белый костюм от «Лакост» был застегнут на все пуговицы, длинные волосы поддерживала ярко-красная бандана. Мне показалось, в его внешности есть нечто свидетельствующее о еврейском происхождении, и от банданы впечатление усиливалось, однако я знал, что в клубе только двое были иудеями. Наблюдая за Кенни, я поражался его феноменальной самоуверенности. Он прекрасно знал, что его, в списках приглашенных нет, но не смущался этим обстоятельством. В целом ему была присуща особая фамильярно-развязная манера общения, которой очень трудно сопротивляться.
— Эй, Верста! — крикнул он мне. — Мы играем вместе. К черту долбаный пиетет! Пари держу, ты и не надеялся, что когда-нибудь попадешь сюда, а? — Он посмотрел на мой автомобиль и добавил: — Ничего машинка! Куплена в Америке, да?
Мы отправились в специальный зал переобуться. Блум сообщил, что возлагает большие надежды на сегодняшний матч и на игру со мной. Я ответил, что не могу представить, с чего бы это.
— Ты ведь не промах, это сразу видно!
Когда пришло время установить мяч для удара, я понял, что Артур Миллер презирает Блума. То, что этот человек стал гостем его клуба, не меняло дела. Хорошо, Блуму хватило ума снять свою бандану.
— Ну что, будем друзьями, да? — обратился ко мне Кенни.
— Давайте сначала сыграем.
— Ладно, не будь рохлей, Чак, сколько ты планируешь выиграть?
Я заметил, что Миллер следит за мной краем глаза. Даже кэдди [41] игнорировал Кенни.
— Я не специалист, — ответил я ему, — но, может быть, около десяти.
— Только посмотри, Арти, этот приятель не специалист, а грозится набрать десять. А ты как?
41
Кэдди — человек, подносящий мячи для игры в гольф.
У Миллера было такое выражение лица перед первым ударом, словно он вот-вот готов уйти, только бы избавиться от присутствия Блума.
— Три.
— О'кей! Тогда начнем, — констатировал Блум. — А я надеюсь на двенадцать. Это твой клуб, так что тебе быть первым. Потом я и Чак.
Миллер бросил на меня недоверчивый взгляд. Видимо, он решил, что у нас с Блумом сговор.
— Эй, Кен, я стану бить прямо, — предупредили, — и забью их в ряд.
— Хорошо, — отозвался Блум. — Но за мной пять с отклонением в сторону. Арти, согласен?
— Да, — ответил Миллер, немного успокоившись.
Я постарался ударить так, чтобы мяч не летел слишком далеко и не поднимался выше определенного уровня. Миллер сделал свинг-удар, чуть не уведший мяч в фарвей [42] и не слишком соответствующий требованиям ПГА [43] .
— Облом! — констатировал Кенни, подмигнув.
Он вытащил из сумки драйвер с гигантским наконечником.
— Впечатляющий драйвер, Кенни, — заметил я.
42
фарвей — участок с травой средней длины, занимающий большую часть игрового поля между ти (установкой, с которой бьют по мячу) и гримом (местом, где расположены лунки).
43
ПГА — ассоциация профессиональных гольфистов, объединяющая инструкторов (клубных профессионалов) и гольфистов, постоянно играющих в Туре (турнирных профессионалов). ПГА существуют во всех странах, развивающих гольф, в том числе в России.
— Да, это новая «Большая Мамочка». Мне купили ее в Японии. Титановая.
— Не хватает клоунских ботинок, если ты собираешь веселить здесь игроков, — процедил сквозь зубы Миллер.
— Ну что ж, ни стоит как надо, пусть летит повыше, — произнес Кенни.
Его свинг-удар отбросил мяч аж за ти на дамской территории.
— Дрянь! — воскликнул Кенни громче, чем допускалось правилами приличия. — Твои ребята специально платят этим цыпочкам?
— Что это значит? — уточнил Миллер.