Фактор Z (сборник)
Шрифт:
— Что за чертовщина, я никого не видел, пока снимал.
— Смотрите, она пробежала в нашу квартиру!
— Там же завал!
— Мама, я боюсь, а вдруг она — сумасшедшая!
— Тише, успокойтесь, засветло все проверим, сейчас ужинать и по кроватям!
Друзья, уставшие от перелетов-переездов-переходов, уснули, едва коснувшись подушек. Сашке же не спалось. Он вспоминал, какой дивный хлеб пекли в пекарне за углом, булки с хрустящей корочкой раскупали еще горячими… А в Москве белый хлеб был холодный и липкий, с кислым привкусом.
В этом дворе его всегда ждали друзья, их мушкетерская ватага устраивала настоящие баталии в поселке. Однажды они выкопали пустой авиаснаряд, которыми был огорожен армейский стадион, и пытались его подбросить старой грымзе — школьной техничке в подсобку…
В столице Сашка пошел в четвертый класс, новичка коллектив принял недружелюбно. Была ли причина в цвете кожи, запеченной злым аральским солнцем, или в сашкиной бескомпромиссности и прямолинейности, но друзья у него появились только в институте.
И вот спустя двадцать лет он вернулся на землю обетованную.
Да еще нашел в соцсетях друга детства — Витьку. Правда, невеста за ним увязалась, зато она — медик, врач в любой экспедиции пригодится, тем более для вылазки на секретный биологический объект.
Проваливаясь в забытье, Сашка вспомнил Женщину с Золотыми Волосами. В первый раз он увидел ее у бараков возле лабораторного корпуса. Она пряталась за бочками, вокруг бегали и кричали военные. Женщина увидела Сашку, улыбнулась и прикрыла рот указательным пальцем — молчи! А Сашка так был заворожен ее красотой, неземной грацией, что и двух слов бы не связал, разреши ему говорить. Вот так, наверное, и выглядела Констанция Буоносье, спасавшаяся от преследований Миледи.
Намного позже Сашка узнал, что в бараках содержались заключенные. Нетрудно было догадаться, зачем их держали на сверхсекретном научном полигоне…
Во сне Сашке явился водитель-казах. Он сидел на корточках возле костра. Искры с треском улетали в темноту, печально звенела одинокая струна — тот самый звук, который они приняли за свист сурков. Мужчина играл на чем-то вроде домры. Заметив Сашку, он отложил инструмент и сказал:
— Если хочешь жить, разводи огонь у Большого костра. Дядя Коркут плохого не скажет.
День второй
До обеда были запланированы съемки в поселке. Компания разделилась — Светка с Колькой остались готовить обед и обустраивать место ночлега, а Витька с Сашкой пошли в сторону военного городка, заглянули в казармы и штаб, зашли в солдатскую столовую. Везде их ждали однообразные кадры — обрушенные крыши, потрескавшиеся стены, разбитые полы, остатки мебели, покрытой чехлами из пыли и пепла.
Сашка поработал над крупняками,[6] Витька, как оруженосец таскал следом штатив.
Еще они наведались в начальную школу, аптеку и продмаг.
— Смотри, еду всю здесь оставили: мука, крупы, консервы, — Витька расхаживал вдоль прилавка и читал этикетки.
— С острова запрещалось вывозить что бы то ни было, даже личные вещи. Ты видел — в квартирах полно одежды, книг, посуды.
— А может, оно все заразное?
— Если за двадцать лет никакой эпидемии не случилось, значит не заразное. Бактерии инактивировали, помещали в специальные контейнеры и закапывали, потом еще и хлорной известью засыпали.
— А мне Светка рассказывала, что, например, сибирскую язву нельзя полностью уничтожить. Ее споры не погибают, а впадают в спячку и если их откопать, то они оживут.
— Ну, копать мы ничего не собираемся, поэтому не о чем переживать. Пора на перерыв.
За обедом Светка проболталась, что они с Колькой обследовали старую квартиру братьев.
— Колька юркий — перелез через балки. Я снаружи стояла, караулила.
— Ну и что там?
— Ничего, все засыпано штукатуркой. Если бы там кто-то ходил, сто пудов остались бы следы. Какой-то глюк у твоей камеры, может ты старые файлы не дотер, они сейчас вылезли? Вспоминай, что снимал в прошлый раз? — говорил Колька с набитым ртом, жадно выскребая ложкой остатки похлебки.
Сашка задумался: камера была новой, ее специально купили для черновых целей, перед командировкой он ее в первый раз в руки взял. Писал камкодер на флешки, их выдал редактор вместе с командировочными. Может, и в самом деле, — глюк…
— Ну что, после обеда — на полигон? — Сашка решил сменить тему.
— Несколько километров по жаре — туда, и обратно — в сумерках? Может, лучше завтра с утра? — встряла Светка.
— Только до полигона, поснимаем общий план, бараки зэков, электростанцию. В лаборатории пойдем завтра с утра. Голосуем? Кто за сегодняшний поход? Один, два, три… Большинством решение принято.
Шли тяжело, влажный соленый воздух разъедал кожу, одежда липла к телу, снять все с себя по такому пеклу — в два счета получить солнечный ожог.
Спустя полчаса показалась трехэтажка лабораторного корпуса. Сашка предложил передохнуть, а сам расчехлил камеру. Ребята пили из фляг и обмахивались панамами. Сашка снимал панораму на приближении, как вдруг объектив на пару секунд закрыло темное пятно. Он сделал отъезд и увидел небольшой холм с красным флагом на вершине.
— Эй, я что-то нашел, в паре сотен шагов отсюда.
Привал мигом свернули и двинулись к «холму». Им оказалась горка из свежей земли, флагом же была простая тряпка, привязанная к палке.
Колька схватил прут и начал ковырять кучу. Комья посыпались вниз, обнажая то ли корягу, то ли кучу ветвей. Витька тоже принялся копать. Вместе с землей под ноги посыпались… кости.
— Мертвецы!
— А говорил, что рыть ничего не будем. Вот как твои споры проснутся!
— Я же говорила, плохая идея идти на полигон.
— Да тише вы, опять разгалделись! Это не человеческие кости. А ну, дай сюда прут, — Сашка вытащил из кучи обломок, — это путовая кость с копытом. Лошадей тут закопали.