Фактор жизни
Шрифт:
– Да, – сказал Том. – Похоже на…
– Нет, не показывай. Левая рука открывает, правая закрывает.
Том кивнул в знак того, что все понял: первый управляющий жест разделяет талисман на две половины, зеркальное отображение снова соединяет их.
– Проклятие! – Прекрасный рот незнакомки исказила гримаса. – Если бы у меня было больше… Хотя не стоит об этом. – Она бросила еще один взгляд в глубь коридора. – Жизнь – бесконечное странствие, мой друг.
Незнакомка стиснула кулак Тома с зажатым в нем талисманом. Ее кожа оказалась гладкой и нежной.
–
И застыла.
– Я никому ничего скажу. – Том сам удивился, услышав собственные слова.
Кончиками пальцев незнакомка нежно погладила его по щеке. Тома словно электричеством шибануло.
– Удачи тебе, парень!
Прощальные слова, казалось, повисли в воздухе, незнакомка скользнула в тень, а потом бесшумно побежала вдоль стены туннеля. Вскоре она исчезла за поворотом.
Через несколько минут с Томом случилось новое происшествие. Прикрепив к поясу инфор, он направился было домой, но тут в туннеле неожиданно появился взвод милиции. Служители закона бежали в ногу, быстрой трусцой, прижав к груди гразеры. Подошвы их ботинок мягко шаркали по стертому камню. Отряд пробежал мимо и исчез за поворотом, однако двое отделились от взвода и подскочили к Тому.
Мальчик почувствовал себя беззащитным мотыльком, запутавшимся в бесконечной паутине.
– Привет, парень! – улыбнулся высокий милиционер и продолжил на нов’глине, хотя и с сильным акцентом:
– Видел чужую бабу, а?
Том сумел только головой мотнуть.
– Куда же она тогда подевалась?
Том смущенно посмотрел на высокого, не зная, что и сказать. Тогда другой милиционер резко рассмеялся.
– Мы находимся во владении Даринии, – объявил он. – Это часть сектора Гелметри.
– Да. Ну и что?
– А то! – Служитель закона грубо взъерошил волосы Тома. – Здесь мотай головой или не мотай, а отвечать придется.
– О Судьба! – Высокий милиционер нахмурился. – Лучше не ври мне! Ты ведь не будешь врать, приятель?
Том снова мотнул головой.
– Только зря тратим время на этого недоумка, – сказал второй. – Пошли…
За ужином обычное напряжение в семье достигло предела. Мать суетилась, будто не знала, за что схватиться; в этот вечер она перевязала свои потрясающие рыжие волосы сзади, ее бледное красивое лицо, казалось, потемнело от забот. Отец следил за нею с самым безучастным видом. И Том ничего не рассказал, не мог он сообщить им о том, что случилось.
Он все время ощущал под рубашкой теплоту талисмана, и это делало его тайну еще восхитительнее.
После ужина Том подставил тарелку под луч посудочистки, уединился в своей спальной нише и задернул занавеску, чтобы укрыться от царящей в доме ледяной напряженности. Положив мокасины на пол, он уселся на кровати с инфором в руках и задумался о таинственной незнакомке. Почти
Серый сон казался чужим, образы расплывались…
Вот он отчаянно цепляется правой рукой, повиснув над пропастью. А камни вокруг срываются и летят в пустоту…
– О Судьба, – бормочет он, чувствуя надвигающуюся опасность.
Сильные порывы ветра раскачивают его, встречные потоки воздуха крутят тело в воздушном водовороте.
Смерч. Хаос. Понятия глубокой древности, существовавшие еще до того, как судьба человечества полностью определилась.
Том цепляется за ненадежную опору, чувствуя за спиной меч. Им овладевает гнев, его сжигает жажда убийства, горящая в сердце. Эти чувства придают ему силы, но…
Проснулся Том от толчка. Широкая отцовская рука лежала на его плече.
– Снова кошмар?
Квадратное мясистое лицо отца под густой шапкой седых волос казалось обеспокоенным.
– Прости. – Том сделал усилие, чтобы сесть. – Я не помню, что снилось.
Но был он весь в поту.
Утром ели холодный завтрак, запивали горьким дейстралем.
Том и отец рано выбрались из дома, но по коридорам уже спешили люди. Старый продавец безделушек, взваливший на плечи скатанный в рулон ковер, устало кивнул им в знак приветствия.
Труда Малгрейв, маячившая у входа на рынок, помахала тощей рукой.
– Привет, Деврейг! – Труда спрятала пучок длинных седых волос, выбившийся из-под красно-белой косынки, при этом ее большие серьги зазвенели. – И Том здесь. Как поживаете?
– Хорошо, – ответил отец. – А ты?
– Ни то ни се! – Ответ был типичным для Труды. – Думаю, сегодня будет хорошая торговля.
– Будем надеяться.
Серые тени, бледно-розовые светильники – привычное раннее утро на рыночной площади. Все привычно. Разгрузка… Неприветливые сыновья главного торговца, разгружающие платформу… Установка торговых палаток… Торговцы разворачивают свои лотки… Те, кто, положившись на ночных сторожей, оставили палатки с товарами на ночь, развязывают палаточные крепления… Дети торговки рыбой бегают среди лотков… Тяжелый запах пеньки и пыльных тканей…
А вот дочери владельца складов, в накидках, украшенных лентами, направились в школу, сопровождаемые терпеливыми телохранителями.
– Смотри! – то и дело вскрикивали они, хватая с лотков платки и драгоценности, которые и не собирались покупать. – Эта вещь отлично подойдет для Темного Дня.
Наконец, девушкам, как обычно, надоело привычное развлечение, и они отправились к центру рыночной площади. Там они постояли в ожидании, пока не загорятся их клипсы, идентифицируя личность владелицы. А потом серебристый диск закрутился над ними, края его загнулись и образовали винтовую лестницу, нижние ступени которой коснулись земли у ног девушек.