Факультет Элиты. ЭльФак

Тигрис Кира

— Леон Норгенштерн! Согласен ли ты стать моим… моим… — я замялась и покраснела, подбирая слова. Он же сидел, бледный, как мел, и молча кивал головой, а у самого глаза блестели от навернувшихся предательских слез. Очень сентиментальный парень, гораздо чувствительнее любой девчонки. Я набрала в легкие побольше воздуха и продолжила. — Властью, данной мне самым продуктивным молочным комбинатом, объявляю нас неразлучными! И даже все золото Потайной Комнаты не поссорит нас! Постскриптум: Ты будешь готовить мне блинчики каждое утро!

Затем я сделала то, что никто и никогда в нашем мире еще не делал. Одно из колечек я демонстративно надела на свой указательный палец, а второе со словами:

«Лови, Принцесса!», кинула Леону. Тот поймал.

Лужа 26. Ультрамариновые розы

Я шла по главной улице нашего городка, то и дело улыбаясь своему отражению в огромных начищенных до блеска стеклах дорогих бутиков. Еще бы! На мне сейчас были самые стильные темные джинсы, зауженные и затертые в нужных местах, футболка от модного дизайнера, чье имя я могла произнести только с третьей попытки, черная кожаная куртка и оригинальные белые найки — памятные трофеи, с боем отнятые у моего злейшего врага. Все мое «одеяние» стоило раз в десять дороже моей самой лучшей выходной одежды. Сегодня был точно мой вечер!

Даже погода стояла отличная — ветер стих, было тепло, хотя и довольно сыро. Над головой проплывали легкие белые облака, хоть и плотные, они совершенно не были похожи на темные грозовые тучи. Бури не будет! Моему безупречному макияжу ничего не грозит!

Лео обещал приготовить к моему триумфальному возвращению большой яблочный пирог — несмотря на то, смогу ли я добыть сведения о том, как проникнуть в Потайную Комнату Академии или же просто вернусь с пустыми руками. Если честно, то ему было абсолютно все равно. Лео больше беспокоился о том, чтобы я не подвела его лучшего друга — хорошо себя вела в ресторане при старшем Блэкстоуне, вовремя встретилась с Костой, и, кхе-кхе, не смела с ним целоваться…

Предусмотрительный Леон даже дал мне денег на такси — гораздо больше, чем требовалось. Такси я, естественно, брать не стала, а доехала в центр города на автобусе по старой привычке — зайцем. Наличка мне еще пригодится!

Я остановилась перед огромным, самым главным Шопинг Моллом нашего города, сверкающим тысячами огней, реклам и вывесок. В этом роскошном «храме торговли и потребления», следуя разноцветным указателям рекламных постеров, я без труда нашла нужный мне бутик модной одежды — просторный, светлый и грандиозный. Мой план был прост, как дважды два: подойти к старшему менеджеру и, предъявив чеки, поменять мои новенькие джинсы и футболку на какое-нибудь недорогое приличное вечернее платье, закрывающее как можно больше моего тела и вполне пригодное для ресторана. Но не тут-то было…

— Что?! Эта белиберда столько стоит?! Да в этом барахле материала меньше, чем в моих трусах! — бормотала я себе под нос, с ужасом рассматривая ценники на платьях, даже самые короткие и дешевые из которых пестрели суммами с двумя-тремя нолями. — Вы че, серьезно? Эта тряпка стоит в три раза дороже, чем все то, что сейчас на мне?

Делать было нечего. Легально я никогда не смогу поменять мой наряд даже на половину одного из этих платьев. Придется ждать Косту с его волшебными банковскими карточками. С досады я стиснула зубы так, что те заскрипели — уж очень мне не хотелось быть в долгу перед этим богатым папенькиным сыночком!

Кусая губы, я принялась внимательно глядеть по сторонам, на ходу придумывая план. Это был самый дорогой, и потому — просто огромный бутик одежды, его витрина простиралась вдоль коридора метров на сто. На ней, за высоким стеклом, кристально прозрачным, начищенным до блеска и потому практически невидимым, стояли манекены-модели, словно живые. Они были не только идеально и полностью одеты, но и с реалистичными человеческими лицами —

загорелыми, счастливыми и красивыми.

Я подошла к тому месту, где пластмассовые парни застыли в черно-белых смокингах, словно пингвины, а девушки-красотки все до одной были в вечерних и коктейльных платьях. Они все стояли вокруг огромного круглого стола с белой накрахмаленной скатертью в пол. В его центре находилась большая антикварная ваза, полная живых алых роз. Сомнений не осталось — это была копия стола из самого дорогого ресторана нашего города — «Амброзии», того самого, в которой я сейчас направлялась.

Люди в вечерних нарядах из высшего света пришли в ресторан по особым памятным случаям. И дизайнер витрины гениально изобразил вокруг стола целый цикл человеческой жизни, состоящей из памятных дат. Все начиналось с рождения ребенка в семье, затем он взрослел и заканчивал престижное учебное заведение, далее помолвка и свадьба, и вот уже уважаемая пожилая пара отмечает юбилей своей золотой свадьбы. И все это — в ресторане «Амброзия» и, естественно, в одежде из этого дорогого бутика. Не жизнь, а сказка! Все так правильно, все так гладко. И почему же у меня все не так, как у людей? Почему же моя жизнь навсегда выбилась из этого счастливого цикла?

Но, пожалуй, и об этой проблеме будет легче подумать на палубе собственной яхты где-нибудь в Карибском море. Сейчас же у меня есть дела поважнее!

Я быстро присела на корточки и развязала толстые шнурки своих белых кроссовок. Их мне придется оставить на «входе в ресторан», чтобы не потоптать красный, как голливудская дорожка, шелковый ковер, которым был устлан пол в витрине. Подгоняемая такой мыслью, я снова стала рассматривать разодетых «счастливых» манекенов…

Вот молодой человек в элегантном костюме делает предложение своей девушке, дальше шумная компания лучших друзей празднует День рождения одного из них, пожилая пара отмечает Юбилей золотой свадьбы, три подруги в коктейльных платьях хвастаются друг перед другом только что врученными дипломами… То, что надо! Среди них я выбрала одну, очень похожую на меня по росту и комплекции. На ней было скромное закрытое платье серебристо-металлического оттенка. Юбка, конечно, коротковата, и карманов нет, но зато более-менее должно на меня налезть.

Дальше я оглянулась по сторонам — все было «чисто», смотрящих на меня в упор камер я нигде не заметила, но вот неподалеку стояло двое крепких молодых мужчин в строгих черных костюмах с блютуз-гарнитурами на одном ухе — секьюрити. Как в фильмах, один был светловолосый и высокий, второй пониже, коренастый, с темными вьющимися волосами. Они стояли возле входа и о чем-то тихонько лениво болтали, изредка озираясь по сторонам и умиряя от скуки — никто из воришек в здравом уме и сунуться не смел в самый элитный и самый охраняемый бутик нашего города. Никто, кроме меня.

— До скорого, ребята! — тихо прошептала я своим белым найкам, затем сняла их и оставила рядом у толстой белой колонны. — Вас совсем не заметно, белое на белом, как чистый лист на снегу!

Движимая безысходностью и подгоняемая нуждой, я изловчилась и протиснулась сквозь узкую щель между стеклом витрины и той самой колонной. И вот уже не три подруги, а четыре отмечают выпускной возле круглого стола с белой скатертью. Только что к ним ловко присоединилась еще одна в темных джинсах и футболке. Она так же принудительно натянула счастливую улыбку-маску и безмолвно застыла на месте, лишь только ее яркие голубые глаза бегали из стороны в сторону, широко раскрытые от страха и паники. С любым обществом можно слиться — богатым, высшим, привилегированным и даже безмолвным обществом манекенов, главное — надеть то же, что и они, и вести себя так же.