Факультет Романтики. Ромфак
Шрифт:
Мой трамвай быстро уносился вдаль, сквозь запотевшее заднее окно я увидела недовольные рожи легионеров, их красивые юные лица, перекошенные гневом. Самсон пытался выломать дверь правой рукой, но, боясь привлечь к себе нежелательное внимание смертных, действовал очень осторожно, а потому – неэффективно и медленно. Рядом мелькали ярко-красные от возмущения рожи контролеров. Видимо, внутри разгорался настоящий скандал. Диана, не сводя с меня блестящих от ярости глаз, медленно провела указательным пальцем вдоль своей загорелой шеи – мол, тебе хана, смертная!
Мой ответ последовал незамедлительно. Высоко и гордо я подняла вверх обе руки, зажатых в кулаки с отогнутыми средними пальцами. Получайте, бессмертные! И никогда не думайте, что я вас боюсь! Вы никогда не станете моими богами!
В тот момент в порыве гнева, я совершенно не заметила, как Самсон прекратил барабанить по двери и вытаращил свои темные глаза от шока, как Диана в ужасе прижала свою ладонь к раскрытому рту. А позади меня едва не свалилась с самой высокой сосны зазевавшаяся бесхвостая белка…
Резкий рев мотора раздался за моей спиной, я опустила руки и, как могла, резко обернулась. Увы, как это часто бывает в такие моменты – слишком поздно. Меня мгновенно ослепил яркий дальний свет передней фары мотоцикла, я никогда бы не успела разглядеть его наездника в черной кожаной куртке. Раздался сильнейший удар, все вокруг опрокинулось, мое тело резко подбросило вверх и отнесло на несколько метров в сторону. Падая, я сильно ударилась виском о трамвайные рельсы и тут же, слегка дернувшись, навсегда затихла.
Почти добежавший до поворота трамвай резко затормозил – рыжая Диана все-таки смогла дотянуться до стоп-крана. Заклинившую заднюю дверь одним ударом выбил Самсон. У легионеров был четкий приказ – доставить эту смертную бунтарку на Суд Старейшин живой и целой. Они выскочили из трамвая под взгляды и «охание» остальных пассажиров: «Кошмар! Какое испорченное молодое поколение, Баркли!», «Вандалы бескультурные! Оплатите проезд! С вас штраф за порчу имущества!».
В нужный момент Диана резко захлопнула двери прямо перед самым носом рвущихся в бой контроллеров, а Самсон, пользуясь моментом, подошел сзади к трамваю и со всей силы толкнул его своей правой рукой. Пожалуй, это был первый в мире общественный транспорт, разогнавшийся за десятую долю секунды до ста километров в час. Как сыр по маслу, трамвай унесся в даль, высекая фейерверки ярких искр большими металлическими колесами, а самое главное – он забрал с собой всех ненужных свидетелей. Вагон резко остановился примерно через пару километров, оборвав своими ромбообразными токоприемниками паутину толстых и крепких проводов. Оставшись без питания, погасло сразу несколько уличных фонарей. Трамвай проехал бы дальше, если бы не одуревший от шока водитель, который все это время усиленно давил всем своим весом на тормоза. Законы физики никто не отменял – пассажиры кубарем катались туда-обратно по просторному салону. Шоу только начиналось. Совсем скоро оборванные тонкие металлические провода превратятся в невидимые прочные нити – самое страшное, что только могут встретить на пути лихие ночные байкеры.
– Дилан! Хочешь прикол?! Я только что сбил ту самую девку… ну страшную эту, что вечно путается под ногами у Косты, – ухмыляясь, закричал светловолосый парень, снимая свой фирменный красно-черный шлем. Под ним оказалось загорелое и очень симпатичное лицо юноши. Судьба всегда дает таким козлам красивую внешность, словно компенсируя ей гнилую душу. – Иди сюда, сделаем селфи, бро! Косте покажем!
Он достал из глубокого кармана своей кожаной куртки навороченный телефон, нетерпеливо ожидая, пока его рыжий приятель тоже слезет со своего дорогущего спортивного байка и встанет рядом. Дилан медлил, подозрительно осматривая край черного кожаного сидения позади себя. На ощупь оно было холоднее самого льда, а сверху сплошь покрыто белесым узором пушистого инея. Все дорогу рыжий байкер ощущал чье-то леденящее дыхание позади себя, будто кто-то невидимый и очень холодный сидел на его пассажирском сидении. Едва мотоцикл затормозил, как с него в сторону мелькнула черная тень – это спрыгнул его невидимый «ледяной» пассажир.
– Доминик, да ты просто псих! – пробормотал рыжий Дилан с опаской осматривая бездыханное неподвижное тело несчастной девушки. – А она что, того? Блин! А, вдруг, нас обвинят в чем-нибудь? Бр-р-р, холодно-то как!
– Да не парься! У Косты везде связи, он нас, своих верных корешей, нигде не бросит! – пожал плечами белобрысый, поправляя челку. Он передернул плечами от холода, с недоумением глядя, как его дыхание превращается в пар. – К тому же, у этой стремной девки нет ни друзей, ни родни! Ее и искать-то никто не будет! Давай скорее селфи, я замерз тебя ждать!
Он уже улыбнулся на камеру своей неподражаемой улыбкой, выровненной и отбеленной лучшими стоматологами города. Вдруг, в его модную белобрысую макушку откуда-то сверху прилетела крепкая сосновая шишка – небольшая, но довольно остроносая и твердая.
– Да что за фигня? Я не понял! – парень резко обернулся, его серо-голубые глаза взметнулись вверх и забегали вдоль высоченных вековых сосен. Вторая шишка прилетела прямо в его высокий лоб. – Ай! Блин! Вот дерьмо!
– Это… белка! Маленькая бешеная белка! – изумленно закричал Дилан, который только что тоже получил шишкой в свой рыжий висок. – Бесхвостая крыса! Чтоб тебя… Ай!
– Фоткай меня быстро! – прошипел сквозь стиснутые зубы белобрысый, – давай, типо, я наступаю ей ботинком на лицо!
– Микки! Черт, как же холодно! Коста будет беситься, что мы готовимся к Гонке без него! – воспротивился Дилан, от внезапно набросившегося на него панического страха он перешел на шепот. – Втихаря катаемся ночью по трамвайным путям… Блин, прекрати! Там вон кто-то сюда прется. Кажется, две девки. Валим!
– Не валим, а познакомимся! – остановил его Доминик, поправляя свою кожаную куртку. – Ты возьмешь рыжую, а я ее длинноволосую подругу. Люблю высоких. Ой, стой, блин… у нее пол башки лысая! Валим на фиг, это парень!
Подгоняемые холодом и внезапным паническим страхом, оба лихо вскочили на свои байки и с ревом укатили в обратном направлении – туда, откуда они тут появились. Туда, где только что потухли несколько фонарей и обвисли смертоносной паутиной острые, как бритва, оголенные металлические провода.
***
– Ауч! Моя голова… сейчас расколется! – простонала я, поднимаясь на ноги и делая несколько неуверенных шагов в сторону. Странно, я совсем не измазалась, хоть и провалялась на мокром асфальте добрых минут десять. Мне было совсем не холодно, ветер стих.
Я огляделась вокруг в поисках Самсона и Дианы и с облегчением вздохнула, увидев, как в даль с искрами из-под колес на бешеной скорости уносится мой трамвай. Легионеры тоже смотрели ему вслед, а потому стояли ко мне спиной. Нужно срочно уносить ноги, пока те не обернулись. Я уже приготовилась нырнуть в ближайшие кусты, но тут…
– Приветствую, смертная! – раздался за моей спиной звонкий мальчишечий голос, я обернулась так резко, что едва снова не свалилась с ног. Это был какой-то худой бледнолицый пацан сплошь закутанный в плотный черный… не знаю, что это – мантия или плащ какой. Он скинул со своей головы глубокий капюшон, раскидав по худым плечам угольно-черные нечесаные пряди довольно длинных волос. Довольно милый симпатичный подросток, пухлые губы, курносый нос, острые скулы и… я в ужасе отпрыгнула назад, увидев его глаза – огромные, иссиня-черные и абсолютно не имеющие белков. – Ты чего дрожишь, смертная? Самое страшное уже случилось…