Fallin

Klarolinelover

Все то время, пока они пересекали огромный внутренний двор, поднимались по лестнице на второй этаж, они не преставали касаться друг друга. Ноги Кэролайн были обернуты вокруг талии Клауса, пока он поддерживал ее под ягодицы и бережно нес свою драгоценную ношу наверх.

Их губы, все еще помнившие друг друга, торопливо двигались в абсолютной синхронности с ноткой ярко-выраженного отчаяния, вызванного почти шестимесячным отсутствием возможности ощущать друг друга.

Отчаяние Кэролайн мгновенно передалось ему, ее дыхание смешалось с его собственным, и Клаус мгновенно ощутил жесткость в штанах. Руки немного задрали полы рубашки, надетой на нее, и поднялись до талии. Он ухмыльнулся в ее губы. Это была ЕГО рубашка. Кэролайн одобрительно застонала и прикусила его ухо, одновременно требовательно шикнув на него.

— Ты можешь идти быстрее, — она удивленно взвизгнула, когда он легко шлепнул ее по причинному месту.

— Все повторяется снова и снова, да, милая?

Она оторвалась от его шеи и, подняв одну бровь, посмотрела на него. Они двигались по периметру балюстрады по направлению к спальне.

— И что это еще означает? — требовательно спросила она.

— Забыла, как пыталась ставить мне условия на вечеринке Ребекки в прошлом году? — Он уткнулся в ее шею и легонько лизнул ее яремную вену, это мгновенно послало приятное покалывание в том месте и искры ее спине.

— Я просто соскучилась по тебе. Вот и все, — честно призналась она, прежде чем прикоснуться к его лбу своим в нежной ласке.

Клаус мягко опустил ее на ноги прямо у подножия кровати. Он быстро осмотрел комнату и улыбнулся. Это больше не была его комната, и, начиная с этого момента, он точно знал, что после сегодняшней ночи это будет только ИХ комната. Их ванна, их гардеробная, их кровать. Он улыбнулся про себя. Кэролайн всегда выглядела удивительно, лежа обнаженной на ней.

Но главный объект его внимания на данный момент стоял прямо перед ним. Она скромно улыбнулась и скрестила руки на груди, подтянув вверх рубашку, часть которой сползла с ее плеча.

— Клаус, — тихо сказала она. — Перестань смотреть на меня так, как будто ты хочешь меня съесть.

Гибрид улыбнулся.

— Но именно это я и хочу сделать, малышка, — ответил он. — Ты слишком хорошо знаешь меня.

Кэролайн позволила появиться на своих губах мимолетной улыбке, но Клаус знал, что она нервничает точно так же, как и он. Он просто не показывал ей это, потому что его абсолютно смехотворное вожделение при ее виде отклоняло каждый рациональный позыв, возникающий в его мозге. Все, чего он хотел — это заклеймить ее своим телом, запечатлеть себя на каждой ее части. Сделать ее своей. Навсегда и навечно.

Он подошел ближе к ней и провел руками по распущенным волнистым волосам. Взяв в руку небольшую прядь волос, он поднес ее к своему носу и вдохнул. Он любил этот запах — такой сладкий и опьяняющий. Любил, как он обволакивает его и разносит по каждому сантиметру его тела спокойствие от ощущения того, что она рядом. Ему так не хватало этого чувства последние полгода. Теперь настала очередь Клауса прижаться к ее лбу своим и посмотреть на нее.

— Я не могу без тебя, — он опять повторил слова, которые сказал тогда, на свадьбе Бонни и Энзо, и Кэролайн затрясло от переполнявших ее ощущений. Такая простая фраза, но для нее она значила все.

Тогда на свадьбе она была настолько разъяренной, что совершенно не обратила на нее внимания, но сейчас она в полной мере могла ощутить нуждающуюся сырость в его голосе. Его настойчивую потребность в ней и ее присутствии рядом. И она чувствовала абсолютно то же самое.

Это было несравнимо с тем, что она ощущала к Тайлеру или Метту, когда они были вместе. То была детская любовь, подростковая привязанность. Но этот мужчина, стоявший перед ней, вызывал у нее совершенно другие чувства. Он был для нее водой, воздухом, светом, тьмой, теплом и радостью одновременно. Он был для нее всем.

— Я знаю, — прошептала она в ответ. Затем она закатила глаза. — К моему ужасу, я тоже без тебя не могу.

Улыбка Клауса распространилась по лицу, и прежде, чем он мог бы сказать что-нибудь, Кэролайн добавила:

— Но не думай, что это избавит тебя от расплаты за полное и тотальное игнорирование меня и моих потребностей предыдущие недели.

Клаус ухмыльнулся.

— Так-так-так, милая, — нежно отругал он, — все было прекрасно до этой части. Я не знал, что тебе нравятся небольшие ссоры в качестве прелюдии. Не знаю, как ты, а я точно не мужчина такого типа.

Кэролайн наконец широко улыбнулась, и Клаусу показалось, что даже луна на небе стала ярче светить. Господи, он превращается в сентиментального идиота рядом с ней.

— Тогда почему бы тебе не показать мне, какого именно типа ты мужчина, — ее голос немного понизился.

Он коротко поцеловал ее:

— Тот, который всегда убеждается в том, что у его женщины есть все, чего она хочет, и что ее жизнь полна радостей и наслаждений, — мягко проговорил он ей в губы. — Прежде чем мы перейдем к части, где ты получаешь все, чего ты захочешь, я думаю, мне придётся хорошенько проучить тебя за то, что я целых полгода был без тебя.

Он провел своим языком по ее губам, прежде чем прикусить ее верхнюю губу в нежном наказании и, наконец, поцеловать ее. Он обнял ее за талию и снова притянул к себе.

Кэролайн полностью растворилась в нем, зарываясь пальцами в русые волосы.

— Я говорила, что обожаю твои волосы, — сказала она, пытаясь сохранить дыхание в перерывах между бешеными поцелуями.— Они всегда приводили меня в дикий восторг.

Клаус поцеловал ее в шею, ключицу и решил остановиться как раз на этом месте, начав слегка покусывать ее.

— Ты можешь рассказать мне, что еще тебя приводит во мне в дикий восторг позже, милая, — его хриплый шепот посылал мурашки по коже. — Сейчас мое представление, Кэролайн, и планирую меньше говорить и больше показывать.

Он немного отстранился, но ровно настолько, чтобы посмотреть прямо на нее, и Кэролайн почувствовала, что начинает краснеть, видя голод в его глазах. Дикий, отчаянный голод. Его глаза были темными, лишь с намеком оранжевого вокруг зрачков, но короткий блеск появился лишь на секунду, и он смотрел на нее так, как будто видел ее в первый раз.