Fallin

Klarolinelover

Она подалась вверх и поцеловала его, притягивая его голову к своей, и она правда надеялась, что он поймет ее без слов. Клаус толкнул язык в ее рот, одновременно сжимая каждую часть ее тела и прижимая ее к себе.

— Ты такая красивая, — прошептал он, наклоняясь, чтобы начать лизать и покусывать ее грудь.

Кэролайн сдавленно застонала. Ее руки легли на плечи и слегка помассировали их и тут же переместились в русые волосы, притягивая его ближе к себе.

Их захлестнули переполнявшие их чувства, то, что они пока еще не были готовы сказать друг другу, но каждый знал, что это момент рано или поздно настанет.

Ощущения, что он чувствовал, были интенсивными, особенно когда она протянула свою руку между их телами и мягко сжала его. Все тело Клауса было напряжено, и он просто изнывал от желания взять ее в ту же секунду. Чтобы отвлечь себя, он начал целовать весь путь вдоль ее тела, ее живот, ноги.

Кэролайн утонула в мягкой перине кровати и уютно устроилась лежать головой на подушке. Вокруг них белым пушистым облаком клубилось одеяло, и это утро не могло быть более идеальным.

Она никогда не была поклонницей утреннего секса, наверно, потому, что большую часть ее жизни она прожила с мамой, которая спала в соседней спальне. Ни с Тайлером, ни с Меттом они не жили отдельно от родителей, поэтому не могли наслаждаться прелестями таких пробуждений. Но это утро могло стать началом новой, безумно приятной традиции. И она была совсем не против этого.

Клаус тем временем уже раздвинул ее ноги и неторопливо двигал языком между ними. Кэролайн задохнулась и выгнулась дугой. Она тут же закрыла свое лицо руками. Ее правда смущали его действия. Ни один из ее парней не делал этого с ней, и она стеснялась такой интимности всего происходящего.

— Клаус, — выдавила она, но он, казалось, не слышал ее, продолжая свои ленивые движения. У нее закатились глаза от удовольствия. Кэролайн бездумно застонала и зарылась пальцами в его волосы.

— Клаус, — она слегка потянула его вверх, стараясь привлечь его внимание.

— Хм, — он прекратил, показывая, что слушает ее, но тем не менее легонько целовал внутреннюю часть ее бедра.

— Я хотела сказать, — она засмущалась и была уверена, что ее лицо цвета свеклы в этот момент.

— Что такое? — он вопросительно посмотрел на нее. Его глаза горели огнем, и он правда не делал для нее это легче.

— Я… — Кэролайн запнулась.

— Ты можешь сказать мне, Кэролайн, — он лениво гладил россыпь веснушек на нижней части ее живота пальцами.

— Ты не должен делать этого, — смущенно пробормотала Кэролайн.

Она услышала его гортанный смех.

— Чего не делать? Этого, — он поцеловал ее клитор, и она дернулась под ним.

— Да. Господи, — Кэролайн возвела глаза к небу и не знала, куда деть себя от неловкого чувства.

— Тебе не нравится? — мягко спросил он.

Она нервно засмеялась, продолжая смотреть в окно. Как он мог вообще такое спрашивать? И как она должна была сказать ему, что со включенной человечностью не осмелилась бы делать с ним и половину вещей, которые они делали раньше.

— Дело не в этом. Просто я… — Он находил очаровательным, смотря, как она лежит на спине и нервно ломает пальцы.

Удовольствие чистой воды.

— Что? — подсказал он.

— Может, ты… — начала она.

— Я нахожу очень увлекательным смотреть, как ты кончаешь, — просто сказал он и уткнулся носом в ее складки, вдыхая ее неповторимый аромат. Мускус и ваниль. — Ты очень чувствительная.

Он сжал ее бедра и начал двигаться вверх, целуя ее соски. Он не мог удовлетворить свою жажду ее и через тысячу лет. Она тряхнула головой, и он аккуратно убрал руки с ее лица, заставляя ее посмотреть на него.

— Я стесняюсь, — тихо прошептала она.

— Не стоит, — его короткий ответ обезоружил ее. Клаус лениво улыбнулся и поцеловал ее в уголок рта, и она могла ощутить на его губах свой вкус.

— Ты должен знать, — упрямо сказала она, продолжая гнуть свою линию. — Все, что мы делали раньше… Я тогда была… словом, я не смогу делать некоторые из этих вещей сейчас.

— Потому что ты стесняешься, — подсказал он со смешком.

Кэролайн нахмурила брови.

— Ты что, смеешься? — вдруг сказала она, поняв, что он откровенно забавляется. Он ничего не ответил, подавив еще один приступ смеха. Разве могла она быть еще более удивительной.

— Это не смешно, — отчеканила Кэролайн. Он мгновенно перестал смеяться, поняв, что для нее это было действительно важно.

— Я знаю. Прости, — тепло сказал он и лег рядом с ней. — Я знаю.

— Тогда перестань смеяться, Мистер «У меня тысячелетний опыт в сексе», — отчеканила она.

— Ты дурочка, — просто сказал он, целуя ее плечо.

— Вовсе нет, — пробурчала она.

— Ты сама не понимаешь, что говоришь, милая.

Клаус заставил ее повернуть к нему голову и поцеловал. Одновременно с этим его пальцы нашли ее чувствительную плоть и скользнули по ее влажному центру. Она застонала в его губы, и он, не думая, продолжил свои движения.

— Я не прошу тебя быть никем, кроме как собой, Кэролайн.

Он изо всех сил контролировал себя, слушая ее всхлипы и стоны.

— И хочу сказать, что меня все вполне устраивает. Я сам решу, что мне нужно. И ты никогда, повторяю, никогда не должна чувствовать себя неуверенно или стесняться и выкинь все эти глупости из своей милой, очаровательной головки.

Он медленно убрал руку, приглушая ее разочарованный вздох еще одним поцелуем, прежде чем нежно повернуть ее набок. Клаус пристроился за ней. Их поза напоминала подобие большой ложки.

Кэролайн глубоко и часто задышала, когда почувствовала, как его член медлительно двигается вперед и назад по ее влажным складкам. Она закрыла глаза и выгнулась дугой, отдаваясь ощущениям.

Клаус схватил ее за бедра и положил ее ногу так, чтобы ее голень покоилась на его. Его рука обхватила ее за талию, и она почувствовала нежный поцелуй в ее плечо прямо перед тем, как он не спеша начал заполнять ее. Ее стон восторга свел его с ума. Все в этой позе было до невозможности интимным. Для нее это был новый, совсем незнакомый ей раньше уровень близости. Еще никогда она не чувствовала себя такой расслабленной и умиротворенной.