Фамильное проклятье
Шрифт:
– Не предыдущие, а предыдущее, – поправил Таганов. – Чекмарев был связан только с Павлом Локтевым.
– Хорошо. Допустим, Локтева кто-то действительно отправил на тот свет. – Пучков постучал ручкой по столу. – Из этого вовсе не следует, что та же участь постигла Торопцева и Самсонова.
– Но почерк! – воскликнул Стас. – Самсонов, который вроде бы не имеет ничего общего с Чекмаревым, упал с балкона! Следовательно, если этих двоих что-то и связывает, то именно личность убийцы!
Все это напоминало Стасу логические задачки, которые он
– Хорошо, – подытожил Пучков. – Будем считать, что убийца существует.
– Существует и действует, – сказал Стас. – Одну ниточку, которая могла бы привести к нему, он уже отрезал. Я имею в виду смерть Чекмарева. Но, на мой взгляд, у нас есть еще одна ниточка.
– Регина Никонова?
– Могу с уверенностью сказать: что эта женщина не жила в гостинице «Северная». Кто-то жил там вместо нее. С ее паспортом.
– Я уже дал эту информацию оперативникам, расследующим дело о покушении на Фадеева, – сказал Пучков. – Если у них что-то будет, они мне сообщат.
– Ты не хочешь, чтобы мы друг друга дублировали?
– Зачем? Они расследуют автономное дело о покушении на Фадеева. А мы рассматриваем это покушение в связи с фамильным проклятием, в цепи других смертей. У нас разный подход, а пользоваться можно одной и той же информацией. В данном случае в обмене сведениями выгода взаимная.
– Кто бы спорил, – пробормотал Стас.
У него тем временем созрела идея – показать Анастасии все материалы, собранные по делу о так называемом фамильном проклятии. Вдруг в этом ворохе бумаг она сможет углядеть что-то, ускользавшее от него самого? Он позвонил Анастасии на работу. Мужской голос, ответивший на звонок, показался Стасу преувеличенно суровым и неприветливым:
– Горянский.
– Анастасию. Будьте добры.
– Назовитесь, пожалуйста.
«Ах ты, чертов дамский угодник, – подумал про себя Стас. – Любопытствуешь?» Он забыть не мог, что Горянский имел непосредственное отношение к Анастасии. Пережил двух ее женихов и все же продолжает вертеться около. «Минуточку, – одернул себя Стас. – Я как-то легкомысленно отнесся к Горянскому. И все потому, что он не был знаком с Торопцевым. Зря я это…»
– Так как вас представить? – допытывался Горянский на том конце провода.
– Станислав Бессонов.
– Она занята, – секунду помедлив, сообщил Захар. – У нее клиент. Извините.
Он положил трубку, и Стас презрительно хмыкнул. «Что ж, эта женщина кого угодно сведет с ума», – думал он, вспоминая переменчивые глаза Анастасии, и ее сдержанное дружелюбие, и смущение, которого она стеснялась. Он окинул мысленным взором всю ее тоненькую фигурку и тут же вспомнил, что говорила Вероника Матвеевна о браке. Желание сделать Анастасию своей, обладать ею, защитить от посторонних посягательств было настолько сильным, что Стас даже испугался. Вечером он поедет к ней на работу, он придумал хороший повод для встречи – показать все документы дела. Они сядут рядом – близко, опасно близко, и он почувствует тонкий запах ее духов…
– Стас, когда у тебя день рождения? – спросил Саша Таганов, присаживаясь на краешек клиентского кресла. – Кажется, в декабре?
Стас попытался поймать взгляд Таганова, но у того бегали глаза.
– Понимаю, – сказал Стас. – У тебя для меня внеплановый подарок.
– Это Вероника меня заставила. Ты вчера с ней по телефону вечером разговаривал?
– Ну?
– И проболтался, что твоя жена собирается делать очередную подтяжку лица.
– Ну?
– Ну-ну, баранки гну. Вероника сказала, что в столь юном возрасте так часто подтяжки лица не делают.
– Ну?
– Еще раз скажешь «ну», дам по голове. Вероника уверена, что ты втюрился в Шорохову. Вообще-то она ужасно сентиментальная, ты не заметил? Однажды прихожу я вечером, часов в одиннадцать, в агентство. Мне надо было оставить отчет у Пучкова на столе. На улице гроза, я весь вымок, как бездомный пес, а она сидит здесь, все лицо в красных пятнах, обняла себя за плечи, ноги подобрала – и рыдает.
– Ей принесли видеокассету с каким-нибудь романтическим фильмом, – догадался Стас. – Ничего нового.
– А ты знаешь, какой у нее напор? Если ей что заремизилось, она не отстанет. Конечно, я мог бы встать стеной, но, если честно, мне показалось, что она права насчет Шороховой… – Таганов виновато пожал плечами, и глаза Стаса тут же остро блеснули.
– Ты следил за моей женой, – догадался он. – Вот зараза! Шли бы вы вдвоем с Вероникой знаешь куда?
Таганов поднял руку.
– Ладно, Стас, не шуми. Мы же по-дружески… Хотели, как лучше.
– Надеюсь, счет ты мне не выставишь?
– Ладно тебе.
– Дай сюда. – Стас пошевелил пальцами, протянув руку к бумажке, которую Таганов все это время держал в руке. Это была визитная карточка, выполненная золотыми буквами по голубоватому полю.
Таганов с неохотой расстался с ней и откинулся в кресле, скрестив руки на груди.
– Воробьев Игорь Михайлович, – пробормотал Стас. – Вице-президент концерна «Меркурий». Зачем ты это мне дал?
– Господи, Стас, ну шевели мозгами. Я следил за твоей женой…
– Ты хочешь сказать, что любовница Воробьева – моя жена?!
– Пучкову я еще не говорил. Но придется. Ты не нервничай. В конце концов, мы же все – свои люди. Думаю, это так или иначе вскрылось бы. Милиция быстро вычислила воробьевскую пассию. Но ведь они не в курсе, что это твоя жена. Понимаешь? А для нас это имеет огромное значение.
Когда оглушенный свалившейся на него информацией Стас и расстроенный Таганов выложили все шефу, тот возвел глаза к потолку и некоторое время молчал. Потом спросил:
– Стас, ты ведь некоторые разговоры ведешь из дома, правда?