Фамильные ценности
Шрифт:
Не дожидаясь моего ответа, он запер дверь в комнату с кушеткой, словно не рассчитывая на моё благоразумие, и вышел, оставив нас с Вальдемаром вдвоём. Я косилась на дверь, за которой находились бабушка и инор Альтхауз, и жалела, что не могу сейчас туда зайти. Молчание повисло ненадолго.
— Каролина, у нас появилась возможность закончить то, что мы не успели сделать до появления Отто.
На всякий случай я отодвинулась от Вальдемара подальше и небрежно сказала:
— Мы просмотрели всё
— Так я и не про бумаги вашего отца говорю.
— Вальдемар, бывает, что пациент влюбляется в своего целителя. Это чувство проходит после завершения лечения.
— Это явно не наш случай. Давайте поспорим, что не пройдёт, — усмехнулся он.
— Я не буду с вами спорить.
— Боитесь, что окажусь прав? Правильно боитесь.
— А мне кажется, боитесь вы, — не поддалась я на провокацию. Оказывается, для этого достаточно сидеть на некотором расстоянии. И близость Вальдемара перестаёт туманить мозги. — Что, когда курс процедур закончится, вместе с ним пройдут и ваши чувства.
— Если я и боюсь, то совсем не этого.
— Чего же? — усмехнулась я, окончательно придя в себя.
— Того, что пока я буду сомневаться, наведённое чувство или нет, кто-нибудь уведёт столь замечательную инориту прямо у меня из-под носа.
— Вы настолько в себе не уверены?
— Каролина, вы же понимаете, что не в этом дело? Меня к вам тянуло даже тогда, когда вы были в гриме и казались гораздо старше, а уж сейчас просто сносит голову при виде вас. Каролина, я уверен в одном: я вас люблю.
Признание прозвучало очень неожиданно, но от этого не показалось мне хуже. Мне и раньше признавались в любви, но никогда до этого дня не было желания ответить: «И я вас». Проблема была в том, что делать этого ни в коем случае было нельзя, я лихорадочно подбирала нужные слова, от чего меня спасло возвращение инора Фидлера, который пришёл в компании целителя. Целителя Фидлер отправил осматривать бабушку, а сам подсел к нам.
— Показывайте, что тут у вас, — скомандовал он. — Такого, что инорита хочет лично с кем-то разобраться.
— Не с кем-то, а с теми, кто опорочил память моего отца, — недовольно ответила я, протягивая инору папины записи. — Вальдемар уверен, что это нужно отдать вам.
— Записи давние, — заметил Вальдемар, — но наверняка твоё ведомство сможет выжать отсюда много нужного.
Инор Фидлер читал с удивительной скоростью, листы в его руках так и мелькали. Мы с Вальдемаром только переглядывались, не желая мешать инору. Впрочем, он довольно быстро всё прочитал. Отложив стопку, он откинулся на спинку дивана, прикрыл глаза и задумался. Молчал он недолго.
— Кто-то знает, что у вас на руках эти документы?
— Точно не знает, но догадывается. Младший Линден видел нас
Вальдемар рассказал о попытках перекупить и обокрасть дом. Да и про ментальные бабушкины закладки напомнил. А я от себя добавила про попытки Катрин завоевать его симпатию Правда, в отношении неё я понятия не имела, чем она руководствовалась: интересами семьи или своими.
— Информация очень ценная, несмотря на давность, но то, что Линдены в курсе того, что она у вас, нехорошо.
— Мы Роберту сказали, что там украшения, подаренные бабушке инором Альтхаузом, — пояснила я.
— Было бы неплохо, если бы Линдены в этом смогли убедиться.
— Это-то как раз просто, — ответил Вальдемар. — Уверен, что кто-то из них будет дежурить в телепортационной, а в шкатулку можно положить настоящие украшения и им показать.
— Это было бы замечательно, — расцвёл Фидлер, сгрёб все документы и направился к сейфу.
— Мне бы не хотелось оставлять вам эти бумаги, — всполошилась я. — Это память об отце.
— И мы вам их непременно вернём, но сейчас вы не сможете обеспечить охрану документов. А они очень важны. И ещё, инорита, нам потребуется ваша помощь.
— Я против, — сразу вылез Вальдемар. — Привлекай меня, Каролину не трогай.
— Увы, ты не имеешь никакого отношения ни к фон Кёстнерам, ни к Вальдфогелям.
— Имею. Каролина — моя…
Я испугалась, что он сейчас скажет «невеста», поэтому опередила:
— Целительница. Я занимаюсь тем, что не позволяю разрушиться тонким структурам до окончательного рассеивания проклятия. Поэтому Вальдемар заинтересован, чтобы со мной ничего не случилось.
— Каролина, не говорите глупости. Я заинтересован, чтобы с вами ничего не случилось вовсе не поэтому, и вы это прекрасно понимаете.
— Вальди, тебе не кажется, что ты торопишься? — улыбнулся Отто. — Если ты сейчас выкажешь заинтересованность в инорите не как в целительнице, то у неё могут быть неприятности от тех же Линденов, представительница которых проявляет к тебе интерес.
— Уже были, — напомнила я. — Они сообщили в деканат, что я занимаюсь незаконной практикой.
Фидлер кивнул, показывая, что ничего неожиданного не услышал.
— Поэтому на публике я бы советовал вам держаться отстранённей, лучше даже неприязнь выказывать. И по отношению к инорите и по отношению к её бабушке. У тебя даже повод для этого есть, брак дяди. В этом случае, Вальди, Линдены могу выйти на тебя.
— Смотрю, ты печёшься исключительно о своих интересах, — неприязненно бросил Вальдемар.