Фанера над Парижем
Шрифт:
— Неужели лишь на том основании, что Равиль тебя тискал в подвале? — недоумевала она.
— На том основании, что у Лели громадный холодильник, полный деликатесных продуктов, — успокоила я бедняжку и, подумав, добавила:
— Был.
Я совсем удручилась от этой поездки. Маруся-то, вспомнив про съеденные продукты, повеселела, я же была близка к панике.
Вопросы роились в моей голове.
Кто на этот раз похитил Турянского?
Жив ли он теперь?
Если верить последнему похитителю, то жив и невредим, но почему так мало за него сейчас
Лично мне стало бы обидно, если бы похитители запросили за меня каких-то жалких сто тысяч долларов. За эти деньги не стоит и в подвале томиться. Пусть лучше сразу убивают.
Но дело не в этом. Где теперь искать Турянского? Полнейшая безнадега.
С этой мыслью я простилась с Марусей, с этой же мыслью и вошла в свою квартиру.
Вошла и…
ГЛАВА 26
Увидела там Турянского!
Которого искала в подвале.
Искала в подвале, а нашла в своей квартире.
Турянский был сытно накормлен, обласкан бабой Раей и терпеливо поджидал меня. Он даже успел вздремнуть на диване в гостиной.
Можно представить мое состояние. Я заметалась, разрываемая множеством чувств и желаний, но все чувства побеждали любопытство и неуемная жажда информации. Однако, боясь ссоры с мужем, я опасливо глянула на дверь нашей спальни и спросила у бабы Раи:
— Женька не приходил?
— Нет жа ж, звонил, сказав, что к утру будеть, — ответила она.
Я глянула на часы и поняла, что уже и есть то самое утро.
— Если придет, нас не беспокоить, — приказала я, демонстративно закрывая дверь гостиной, где баба Рая с уютом устроила Турянского.
Памятуя о пристрастии любопытной старушки, я максимально понизила голос и спросила:
— Александр Эдуардович, что произошло? Только шепотом, нас подслушивают. И я на всякий случай гаркнула:
— Баба Рая, иди-ка спать!
— Тю-юю, — раздалось из-за двери, — да на кой ляд мне это нужно.
Конечно же, она имела в виду наш с Турянским разговор, потому что спать баба Рая не пошла, а осталась на своем посту. Вот в таких нечеловеческих условиях и пришлось мне вести конфиденциальный разговор.
— Что произошло? — повторила я свой вопрос, и Турянский спокойно ответил:
— Меня похитили.
— Это я знаю, — отмахнулась я. — Вас похитил Равиль по приказу Перцева…
Турянский, похоже, потерял дар речи. Было очевидно, что этим сообщением он собирался насмерть сразить меня, а тут выясняется, что я в курсе. Мне захотелось его добить, не в прямом, конечно же, смысле слова, а в переносном.
— Равиль спрятал вас в подвале, — желая еще больше удивить Турянского, прошептала я, — и все это время там вас держал в ожидании вашей естественной смерти.
Турянский, хватаясь за сердце, хлопал глазами и недоумевал.
— Откуда вы это знаете? — спросил он. Указательным пальцем я постучала по своей голове и, не таясь, сообщила:
— Отсюда.
— Поразительно! — выдохнул Турянский, а я решила не останавливаться на достигнутом и поражать его в том
— Перцев рассчитывал на вашу скорую, но естественную смерть!
На слове «естественную» я поставила акцент и повысила голос, от важности забыв про бабу Раю. Турянский же не забыл и, сделав знак в сторону двери, прошипел:
— Пожалуйста, тише.
Понизив голос, я продолжила:
— Перцев в расчете на ваши болезни: порок сердца и клаустрофобию, и затеял это преступление (эту бодягу). Он вас похитил, запугал вашу жену и, пользуясь ее неопытностью и страхом, намеревался сохранить ваше похищение в тайне и после вашей смерти, которую он выдал бы за естественную. В случае вашей естественной смерти он получит приличную страховку и, избавившись от компаньона, оставит вдову Лелю с носом.
— Софья Адамовна, — зачарованно прошептал Турянский, — вы опасный человек.
Я была страшно горда! Горда невероятно, а потому воскликнула:
— Это еще не все, кто-то уже вторично пытался потребовать с Лели выкуп. Такса сильно снижена — всего сто тысяч долларов.
Турянский опешил:
— Когда?
— Да вот совсем недавно, несколько часов назад, когда вы уже были в бегах. Кстати, как вам удалось выбраться из подвала и почему вы прибежали ко мне?
Турянский, держась за сердце, поведал:
— Я был в очень критическом состоянии, буквально умирал и просил о помощи. Каждый день Равиль заглядывал ко мне и вел себя издевательски. Было очевидно, что он жаждет меня добить.
— Кстати, вы совсем неплохо выглядите, — заметила я, имея в виду чистоту его костюма. Турянский горестно закатил глаза.
— Эти варвары держали меня в идеальных условиях, — простонал он. — Даже вкусно кормили. Если вы заметили, в той комнатке есть даже душ.
— К сожалению, не имела такой возможности, — разочаровала его я. — Да это и неважно. В чем же заключалась экзекуция, раз условия были хороши? Этак вы и сто лет там могли прожить.
— Вряд ли, — усомнился Турянский. — Каждый день Равиль рассказывал мне, как безнадежно мое положение. К тому же я жутко переживал за Лелю. Девочка совсем беззащитна. Эти подлецы способны на все, способны нанести и ей вред. Равиль очень старательно вызывал у меня панику, по несколько раз на дню спускался в подвал и твердил: «Ты труп! Ты труп!» Да я и сам понимал, что попал в западню, из которой вряд ли есть надежда выбраться.
— Он нарочно расстраивал вас, чтобы вызвать сердечный приступ, — проявила я сметливость.
Заплывшие жиром глазки Турянского наполнились ужасом.
— Именно! — закричал он, но, вспомнив про бабу Раю, охавшую за дверью, лихорадочно зашептал:
— С этой же целью, уходя, Равиль гасил свет. Боже, как это было мучительно. Порой мне казалось, что все. Еще немного — и я точно умру.
— Но все не умирали и не умирали.
— Да, — не без самодовольной важности согласился Турянский. — К своему удивлению, я оказался гораздо крепче, чем предполагал. Стоит признать: я крепкий мужчина. Приступы были, но я выжил.