Фанфик Четверо лучших

айронмайденовский

Пульс бешено стучал, когда с кухонного стола я прыгнул на занавеску, на которой чуть ниже меня тут же повис Поттер. Удивительно, как карниз не прибил никого из нас, но меня это тогда не волновало. Выпутавшись из занавески первым, я бросился на второй этаж. Дверь в библиотеку была приоткрыта, и я, недолго думая, скользнул внутрь, затаился под стеллажом. Поводя усами, Поттер прокрался вслед за мной. Глядя, как его лапы мягко ступают по ковру, я понял, что стал забывать, кто мы и зачем находимся в этом доме. Главным было сейчас осторожно податься вперёд и прыгнуть на спину, не пуская в ход зубы, — я осознавал, что передо мной не враг. Нападения

сзади Поттер не ожидал. С перепуганным мявом он бросился вперёд и скрылся за стеллажом. Слетев с его спины, я минуту лежал на полу, а потом отправился на поиски. Увидев подрагивающий кончик хвоста под стулом в углу библиотеки, я забыл вообще обо всём.

Мы скатились со второго этажа, оглашая дом дикими воплями. Голова кружилась, чёрная шерсть лезла в рот и в глаза, мешая обзору, но в азарте возни я этого не замечал. Мы с Поттером натолкнулись на какое-то препятствие и расцепились. Я недоумённо посмотрел на ботинки из драконьей кожи, пытаясь понять, как они сюда попали, и увидел в их носках отражение сразу двух любопытных хорьков. На пол рядом с ботинками опустилось нечто, что я машинально своим хорёчьим разумом опознал как палку. Потом до меня стало доходить. До Поттера дошло быстрее, возможно, потому, что он отлетел дальше меня и раньше поднял голову наверх. Я попятился, разом вспоминая про сорванный карниз, разодранную скатерть и сваленную стопку книг. Кажется, пролитая чернильница тоже была, но Поттер всё равно чёрный, на нём незаметно…

Поднимать глаза было стыдно и страшно, а посему я метнулся в единственный тёмный угол в пределах досягаемости — под лестницу. Там уже обнаружился Поттер, и я ткнулся носом в его мягкую шерсть, пытаясь забиться подальше. Но ботинки из драконьей кожи уже были совсем рядом. Отец присел, заглядывая в темноту, откуда, как я подозревал, было видно только сверкание двух пар глаз.

— Вылезайте, — устало сказал он. — Всё равно же достану.

Я представил, как он с позором выгоняет нас тростью, и осторожно высунул нос из спасительной темноты. Отец не реагировал на мои робкие поползновения, и я стал подбираться к нему, виновато стелясь по полу. Если наказания нет сразу, это не значит, что его не будет потом, — я знал это с детства. Пальцы в перчатках коснулись моего загривка, и я почти лёг, ожидая, что сейчас будет трёпка соответственно нашей с Поттером анимагической форме. Поттер, ворча, оттеснил меня и храбро подставился под карающую руку. Глупый гриффиндорец, не тебе лезть в отношения внутри семьи, не тебе просить о милости для меня…

Естественно его благородный порыв был проигнорирован. Зато я вдруг осознал, что взлетаю над полом, подхваченный под живот. С вытаращенными глазами я вцепился коготками в отцовскую мантию, не в силах даже пищать. Я видел, как Поттер мечется внизу, тоже вцепляется и едет на пузе до самой гостиной. Храбрец никак не мог понять, что здесь он бессилен, и мысль эта нагоняла на меня страшную тоску, ведь я оставался с наказанием один на один. Что будет на этот раз — опять Флагелло? Хотя что мне теперь Заклятие плети?

Почувствовав под лапами диван, я немного воспрял духом. Поттер немедленно оказался рядом со мной, по-прежнему готовый защищать. Отец отошёл подальше, направил на нас трость. Заклинания я не запомнил, но мир внезапно уменьшился, вернулись человеческие ощущения, и я обнаружил, что мы с Поттером, обнявшись в отчаянном порыве, сидим на диване. У Гарри на щеке красовалась длинная царапина от моих когтей;

я думал, что выгляжу не лучше. Впрочем, это было неважно.

Но отец потёр лоб, и я понял, что ему совсем не хочется устраивать жёсткие разборки.

— Как вы это сделали? — спросил он. — У вас обоих должны были быть палочки.

— Мы… без палочек… — прошептал Поттер. — Мы нечаянно, простите его!

— А вас, значит, можно не прощать? — усмехнулся отец и сделал шаг к нам. Я уже понял, что наказания, скорее всего, не будет, так он удивлён, но напрягся помимо своей воли.

— Не подходите! — вскрикнул Поттер, судорожно прижимая меня к себе. — Не надо, он вас боится…

Я искал спасения в его руках, понимая, что боюсь гнева, который придумал себе сам. Или просто в объятиях Поттера было слишком хорошо…

Собрав всё мужество, я поднял голову.

— Прости меня. Мы только прочитали заклинание вслух. Я не знал, что так получится. Никто из нас не держал палочку в этот момент.

Отец кивнул, и я понял, что готов разреветься от облегчения.

— Да, вы действительно не могли знать. И никто не мог. А потом анимагическая форма взяла верх над разумом. В первое превращение нельзя пребывать в ней больше пяти минут.

Нужно учиться называть вещи своими именами. Даже при Поттере.

— Я прощён?

Отец улыбнулся.

— Не за что прощать.

— А как прошло…

— Все живы. Только Руди немного пострадал. Его… гм… чуть не съели.

Я не успел задать следующий вопрос: отец полез за пазуху и вытащил футляр.

— Твоя палочка, Драко.

С благоговением я открыл футляр, вытащил новую палочку, и она задрожала в моей руке. Я почувствовал, как улыбка появляется сама собой.

— Спасибо, отец…

— Да не меня благодари, а мисс Грейнджер, — был ответ. — Которая не побоялась встретить меня в Косом переулке, прекрасно зная, кем я туда явлюсь, и ещё и успела подобрать тебе палочку.

Я посмотрел на Поттера, а он на меня.

— Мир прекрасен, — изрёк я. — Даже по человеческим меркам.

52. СС. Беззащитность

— Клади его сюда, — велел я Макнейру, с любопытством осматриваясь. Комната Руди, выделенная ему в Малфой-Мэноре, могла бы многое рассказать о своём владельце — большей частью правду, и не всегда приятную. Книги на полках хранились в ужасающем беспорядке, да и вообще было удивительно, откуда Лестрейндж их натаскал. Постель была не заправлена, и покрывало вместе с простынёй комом сбилось в изножье. В распахнутое окно доносились запахи георгинов — клумба была прямо под окном. На столе вместо ожидаемой недопитой бутылки чего-нибудь крепкого громоздились чашки из-под кофе и чая и были свалены скомканные конфетные фантики. А ещё — книги и свитки, исчерканные торопливым почерком, размашистым и нервным, как всё, что Руди делал в своей жизни.

Я обернулся. Макнейр уже уложил пострадавшего на кровать и теперь стоял, ожидая моих распоряжений. Рабастан замер в дверях, палочка так и мелькала в его руках: он крутил её, не в силах успокоиться.

— Не дёргайся, — сказал я. — Это просто обморок.

— Делай что-нибудь, — процедил он. Я щёлкнул пальцами, и передо мной появилась эльфийка, которой Люциус велел являться на мой зов.

— Принеси из лаборатории зелья номер восемьдесят пять и шестнадцать.

Через секунду зелья возникли на столе среди завалов фантиков и пергаментов.