Фанни и Александр
Шрифт:
Эмили (смеется): Перестань, Фанни! Хватит дурачиться.
Фанни: А потом они заманят Фанни на самое глубокое место реки. И Фанни ничего не сможет сказать, не сможет позвать на помощь. Она исчезнет. Александр: Я не хочу жить здесь. Аманда: Ты обещала, что осенью я поступлю в балетную школу. Я останусь здесь только при условии, что в сентябре уеду.
Фанни: По-моему, наш отчим зануда. Александр: А его сестра ненормальная.
Аманда: А эта гора жира, которую кормят с ложечки!
Фанни: Мама, я хочу есть.
Эмили сидит какое-то время молча и неподвижно, только моргает
Эмили: Дайте мне время! Здесь надо многое изменить. Кое-что пойдет быстро и легко, с чем-то справиться будет намного труднее. Главное — не падать духом. Главное — держаться вместе.
Аманда: Почему ты вышла замуж за дядю Эдварда?
Эмили: Я вышла за него замуж потому, что люблю его. Вас я тоже люблю, но с тех пор, как умер папа, мне было очень одиноко. Вот так. А теперь будем спать. Как следует отдохнем, и жизнь покажется гораздо веселее.
Она обнимает и целует дочерей. Александр гордо отклоняет всякие нежности, он смотрит на мать холодным взглядом. Но она все-таки наклоняется к нему, окутывая его своим ароматом, и улыбается.
Эмили: Не изображай из себя Гамлета, мой мальчик. Я не королева Гертруда, а твой милый отчим вовсе не король Дании, и это не Кронборг, несмотря на всю свою мрачность.
Александр откидывается на подушку и зажмуривается, он в бешенстве. Мать мгновенье смотрит на него, потом уходит и закрывает за собой дверь. Комната сначала погружается в непроницаемый мрак, но тут же свет летней ночи проникает сквозь светлые разрисованные шторы.
Дети ещё какое-то время перешептываются, потом Александр на цыпочках подходит к кровати Фанни и залезает к ней под одеяло. Повозившись несколько минут, они берут свои подушки и отправляются к Аманде, которая уже приготовила им место. И почти сразу же засыпают.
СОБЫТИЯ ЛЕТА
Лета 1909 года семейство Экдалей проводило в Экнэсете, как и все предыдущие годы. Все по-прежнему, и все по-другому. Эмили с детьми там нет. Их дом стоит молчаливый и мертвый.
Фру Хелена, дама светская, утверждает, что она вообще не спит. Однако именно сейчас она задремала. Она сидит в удобном плетеном кресле на застекленной веранде, нога в гипсе покоится на скамеечке, колени укрыты вязаным пледом. Книга соскользнула на пол, бледное спокойное лицо склонилось к подушке, фру Хелена и во сне не забывает в хороших манерах и спит с закрытым ртом. Густую зелень, окружающую дом и почти закрывающую вид на залив, поливает ласковый, по-летнему затяжной дождь. Над морем погромыхивает, но довольно вяло. Дождь струится по стеклам, булькает и плещется в водосточных трубах и бочках, застекленная веранда напоминает подводный колокол, погруженный в зеленое сверкающее море.
Фру Хелену убаюкал летний дождь — беззаботное детство, бегут дни, неожиданно наступила старость, барабанит по крыше дождь: дремлет ребёнок, но одновременно это и сон старой женщины, время исчезло, большие часы в столовой тикают, откашливаются и бьют, они выполняют свой долг, хотя не существует больше ни часов, ни минут. Дом опустел, покинут. Фру Хелена отдыхает, погружена в сон без сновидений, окутанная запахами летней веранды — запахами полевых цветов, стареющей плетеной мебели и напоенного солнцем дощатого пола. Через приоткрытое окно долетает аромат тяжелой влажной земли, залива, бренности летнего дня.
Но вот зазвонил телефон, который стоит на столе рядом с креслом фру Хелены. Старая дама тут же просыпается (она, естественно, вовсе не спала, просто лежала с закрытыми глазами,
Фру Хелена: Неужели это ты, старина Исак! Как мило, что ты позвонил. Нет, нет, совсем не помешал. Я немножко вздремнула. Все меня покинули. Ежегодная поездка к скалам: Густав Адольф никогда ничего не меняет, даже если с неба посыплются старухи и гвозди. Они уехали в десять. Тогда погода ещё была вполне хорошая, но небо уже затягивало тучами. Они взяли обе лодки. Здесь ни души. Прислуга тоже с ними. Как тебе это нравится? Традиция есть традиция. А ты не хочешь приехать ради разнообразия? Спасибо! Приезжай, не упрямься. Не можешь же ты просидеть все лето в твоей жуткой лавке. Ты покроешься таким же слоем пыли, как и твои аппараты или что там у тебя есть. Мне приехать к тебе? Нет уж, спасибо, у меня уже три недели нога в гипсе. Играла в «классики» с Фанни, так что сама виновата. Я не жалуюсь, все прекрасно. Я предоставлена самой себе, и это то, о чем я всегда мечтала. Что ты говоришь? В трубке трещит, я не слышу, что ты говоришь. Где-то идет гроза, но не похоже, чтобы она добралась до нас. Да, вот именно. Именно так, друг мой. Пошпионь немножко. Я беспокоюсь. Говоря откровенно, страшно беспокоюсь. Нет, мы ничего не слышали. Эмили лишь сообщила, что она и дети летом останутся в городе. Епископ не собирается брать отпуск. Он, кажется, пишет диссертацию. Опять трещит в трубке! А ты не мог бы осторожненько разузнать? Дети не приходили? Это плохо, а, Исак? Меня начинает мутить, как только я вспоминаю этот огромный белый дом с толстенными стенами. Неподходящее место летом для трех маленьких детей. Я совсем не слышу, что ты говоришь. Позвони ещё раз через час или около того. Или я позвоню тебе. Так будет лучше. Алло, алло, алло! Напасть какая-то. Ты меня слышишь, Исак? Ты где-то очень далеко. Я кладу трубку. Позвоню тебе через час!
Фру Хелена кладет трубку и сердито вздыхает. Вдали громыхает гром. Дождь усилился, потемневшая зелень закачалась от резкого порыва ветра. Ветер распахнул окно, и фру Хелене приходится приподняться и, перегнувшись через стол, закрыть окно. Дождем ей намочило лицо и руки.
Фру Хелена: Не сварить ли мне чашечку шоколада?
Она утвердительно кивает. Великолепная идея. Чашка шоколада и хрустящая венская булочка, испеченная фрекен Вегой. Она уже собирается претворить свой план в жизнь, как кто-то входит в столовую. Этот кто-то, невидимый и деликатный, останавливается у бельевого шкафа.
Хелена: Кто там?
Май: Это я, фру Хелена.
Хелена: Это ты, Май? Входи, милое дитя, как приятно.
Май входит на веранду. Она беременна, живот заметно округлился, но по-прежнему красива и хорошо одета. Густые рыжие волосы собраны в пучок, как полагается замужней женщине. На плечи наброшен легкий плащ. Веснушчатое лицо мокро от дождя.
Май: Добрый день, фру Экдаль. Надеюсь, я не помешала.
Хелена: Конечно, нет. Поцелуй меня. Так. Прекрасно. Очень мило, очень. Сама шила? Красивая ткань, красивый узор.
Май: Сама.
Хелена: А ты разве не поехала со всеми?
Май (смеется): Я не помещусь в лодке со своим животом.
Хелена: Чепуха. Это Альма?
Май: Нет, нет, Альма так добра.
Хелена: Значит, Лидия? Ну да, разумеется.
Май: Я не хочу скандала. Дело деликатное.
Хелена: Я понимаю. Давай сварим по чашке шоколада? Фрекен Вега испекла венские булочки к поездке.