Фантасмагория для голоса и хора
Шрифт:
– Случайно знаю. Тут есть разночтения и разные мнения. Имя произошло либо от древнескандинавского «житель Асгарда», города богов, либо от древнегерманского «копье бога».
«Ничего общего, - подумал Васильчиков, - глупо было верить Картерсу.»
– Знаете, - сказал он, - у меня иногда такое чувство, что всем здесь доступно что-то мистическое. Каждый знает что-то свое, интересное. И только я один какой-то фееричный дундук, который ни о чем не осведомлен.
Людмила рассмеялась и спросила:
– А нас тут правда всегда восемь?
– Правда. Только… разных.
– То есть?
– Понимаете, Людмила… Здесь иногда умирают.
– От чего?
– Ни от чего. Просто умирают. А иногда болеют. У вас ничего не болит?
– Нет.
– Хорошо.
– А если заболит? Что это означает?
– Не знаю, честно. Я тут сам меньше двух недель. Но иногда плохо так, что хоть на стенку лезь.
– И за две недели за вами никто не приехал?
– Людмила смотрела на него с ужасом.
Михаил засмеялся. Смех вышел невеселым.
– Что я… Картерса помните? Черный такой, как головешка. Он тут почти два года, если не врет.
Разговор не клеился, и они повернули обратно к белому зданию. На выступе застыла одинокая фигурка.
– Кто это?
– спросила Людмила.
– Еремей, - ответил Васильчиков, почти не глядя, - он… не в себе.
– Вера тоже, кажется, - вздохнула женщина.
– Вера нормальная, - ответил Михаил.
– Просто ей все равно. Все равно, что будет с нами, с миром, с ней самой. Она живет здесь и сейчас, не думая о том, что случится завтра. Поэтому и с Боженой не спорит.
Еремей подошел к краю крыши, постоял немного и, раскинув руки, нырнул вниз головой.
– Ой!
– крикнула Людмила и побежала вперед. Михаил попытался было окликнуть ее, но не преуспел и побежал следом.
Сухощавая фигура в белом балахоне неподвижно лежала на красном гравии. Людмила подбежала к лежавшему, упала на колени.
– Михаил, он дышит! Помогите, скорее! Позовите врача, сестру… кто тут есть вообще, в этом здании! Боже, боже… я когда-то заканчивала курсы первой помощи. Нужен лед, холод… и снять с него обувь. Он… босиком? Еремей, Еремей, вы меня слышите?
Михаил подошел, обнял женщину за плечи и поднял с земли.
– Все хорошо. Не надо. Ничего не надо.
– Какой вы болван бесчувственный!
– Людмила чуть не плакала.
– Он же умрет!
– Нет, - Михаил крепче сжал плечи женщины, которая пыталась вырваться из его рук, - не умрет. Смотрите.
Еремей, только что лежавший без движения, открыл глаза и сел. С сожалением, как показалось Васильчикову, поглядел вверх, скользнул отсутствующим взглядом по Михаилу и Людмиле, потом встал и не спеша пошел прочь от здания.
– Что это?
– плечи Людмилы вдруг обмякли - так, что Михаилу показалось, что она сейчас упадет. Он поддержал ее, потом осторожно отпустил. Кажется, его протеже в обморок падать все-таки не собиралась.
– Как он… что он такое?
– Никто не может здесь умереть сам, - ответил Михаил.
– Так говорят. Я не пытался, честно! Но Еремей… он пробует разное. Иногда его эксперименты выглядят пугающе.
– Что случилось?
– в дверях торчали Жанна и Романов.
– Ерема, - Васильчиков развел руками.
– Что на этот раз?
– спросила Жанна.
– С крыши. Новенькую напугал.
– А, - понимающе сказал Романов и исчез внутри здания.
– Люда, ну их, пойдемте чай лучше пить, - Жанна подошла к Людмиле и взяла ее за руку.
– Не обращайте внимания. На Ерему - особенно.
Они исчезли внутри здания. Михаил поглядел на небо, которое быстро затягивалось серыми облаками, и тоже пошел внутрь.
Он топал по коридору и размышлял о том, что длинное трехэтажное здание - это явно чересчур много для восьми живущих в нем человек. Все занимали комнаты на первом этаже, на втором располагались процедурные - у каждого своя, а третий был гулким и пустым. Все та же серая плитка, белые стены - но никакой мебели, никаких цветов, и абсолютно пустые комнаты…
В «кухне» смеялись. Кажется, Романов что-то рассказывал. Михаил постоял немного за дверью, невидимый для остальных, и уже хотел было войти, как вдруг уловил обрывок фразы Божены:
– … изображается попирающим Диавола, и с копьем в руке. Или мечом.
«Копье, - подумал Васильчиков, так и не решившись шагнуть через порог, - копье бога».
Картерс словно ждал его, и открыл дверь, едва Михаил стукнул по дереву костяшками пальцев.
– Гарри, вы мне доверяете?
– спросил Васильчиков
– Я никому не доверяю, - чернокожий пожал плечами.
– Тогда почему вы мне рассказали об именах?
– Потому что скорей всего я - следующий. А значит — все уже не так важно.
– Оскар, - сказал Васильчиков, - обитатель Асгарда. Божье копье. Копье в руках Архангела Михаила, попирающего Дьявола… Ассоциативный ряд, как вам?
– Это вы сами дошли?
– недоверчиво буркнул Картерс, метнувшись к столу и вытащив давешний список из-под вороха бумаг.
– Божена подсказала, - ответил Васильчиков.
– Так. Михаил. Архангел. Поздравляю… с назначением. Кто там еще есть?
– Гавриил? Вы?
Картерс издал неопределенный звук.
– Рафаил. Рафик? Людмила? Почему Людмила?
– Я не столь силен во всей этой каббалистике, Миша, - Картерс потер пальцами лоб.
– Какова специальность Рафаила? Чем он занят?
– Надо спросить у Божены. Она наверняка в курсе.
Когда они ворвались на кухню, смех стих, будто его выключили.
– Божена, - твердо сказал Васильчиков, - расскажите нам об архангелах.