Фантасофия. Выпуск 1. Фантастика
Шрифт:
– Сначала ты поговоришь со мной.
Беляна обернулась.
Малия стояла прямо напротив дверей. В руках посох. За спиной развивается голубой плащ. А в глазах насмешливая уверенность. Уверенность в своих силах.
Нет, совсем не такая была Беляна. Тоненькая, в узких штанах, руки заляпаны чем-то жёлтым, наверно пыльцой от цветов, слипшиеся от мази волосы свисают на лоб. Но глаза упрямы, темнее самой страшной ночи.
– Кто такой Иули? – серые глаза сверлили насквозь.
Но ночь устояла.
Не произнеся ни слова, Беляна пошла к деревне.
Прекрасное
Беляна остановилась. Прямо перед ней, посредине тропы стояла Малия. Посох наискосок. Атака.
Из избушки выбежал Ульян. Глаза его широко раскрылись.
– Беляна! – он подхватил бездыханную девушку на руки.
– Она должна была сказать правду. – Пожала плечами Малия.
Старуха передала тебе силу. Да. Но пользоваться ты ей совсем не умеешь. Если бы она была у меня…
Что-то произошло. Иули точно знал. Унылый день. И солнце… Солнце не показывалось из-за облаков. И ветер… Ветер то налетал безудержными порывами, то совсем исчезал.
Душно…
Глаза единорога смотрели в сторону деревни. От тоски, от непонятной тревоги хотелось бежать. Но бегать по лесу без мудрой старой женщины и молодой девушки ему нельзя. Он протянул белые ноги. На прошлогодней листве лежать было так мягко и хорошо… Глаза закрывались…
Он бежал. Легко и свободно. Бежал по мягкому речному песку навстречу восходящему солнцу. Рядом неслышно течёт река. Игривая, радужная, разноцветная…
А он всё бежит. И рядом с ним девушка. Она задиристо смеётся, и они бегут всё дальше и дальше…
И песня… Прекрасная песня лилась, будто с неба. Иули тонул в её нежных звуках, туда, скорее к ней, к этой песне.
Глаза открылись. Исчез мягкий песок, исчезло розовое солнце, исчезла весёлая речка.
Но не исчезла песня.
Единорог вскочил. Быстро побежал он на волшебные звуки. Осторожность? Зачем? Меня здесь никто не тронет. Это же мой лес! Только бы звучала песня…
На поваленном дереве сидела красивая девушка. Она расчёсывала золотистые волосы и пела.
Иули остановился. Нет, это невозможно! Только солнце может быть таким же прекрасным!
Девушка встала. Нет! Она подходит ко мне, гладит своей нежной рукой по моим волосам, улыбается…
Быстрый и точный удар. Острый нож пронзил сердце.
Вот и всё…
Кровь единорога очень редкий и нужный ингредиент любого зелья. Из его рога можно сделать радужный жезл, и тогда в поединке тебе не будет равных. Если взять из его гривы волосок и сделать из него основу для магического посоха, то можешь быть уверен в непоколебимости своей силы. А из бархатной шкуры выйдет чудодейственный пантакль. Единорог. Настоящий кладезь для мага.
Беляна сидела на крыльце. Глаза затянуты дымкой, руки бессильно лежат на коленях.
– Она уехала. – Огорчённый Ульян подошёл к ней. – Уехала. А я ведь так просил её остаться. В деревне теперь нет знахаря. Может быть, ты захочешь?
Он вопросительно смотрел на девушку.
– Беляна!
Взгляд
– Вы убили его. – Спокойно произнесла девушка. Слишком спокойно.
Ульяну стало страшно. Он отступил назад и, споткнувшись, упал.
Беляна встала.
– Вы убили его! Вы все убили его! Она сказала вам, а вы все пошли и убили его!
Слёзы, нет, горькое отчаянье лилось из больших глаз.
Ульян вскочил и подбежал к девушке.
– Нет! Ты больше никогда не прикоснёшься ко мне! Вечное проклятье довлеет над тем, кто причинил зло единорогу! Вечное!!!
Ночью послышался смех. Он раздавался в каждой избе, он лился будто с неба. Громкий, радостный смех.
Свет, невозможный свет озарял избушки. Перепуганные жители выскочили наружу.
Она шла. Эта некрасивая замарашка шла по деревне. Шла и смеялась. А рядом с ней – единорог. Ослепительно белый. И свет окружал их. И как же это было прекрасно! А потом они побежали. По воздуху. Вверх.
К голубым далям…
Кир бесшумно бежал обратно. Бежал один. К своему дому. Никто, кроме него не знал этот путь.
Говорят, природу нельзя обмануть. Неправда, обмануть можно всё…
Да, обмануть природу можно, но только единственный раз.
Людмила Бодрова
Ураган
Темная-темная ночь. За окном сторожки, под снопом света прожектора кружатся снежинки. Обычно говорят, что «снежинки танцуют». Но мне это снежное кружение больше напоминает ритуальную пляску при исполнении кровавого обряда. С первого взгляда в этом бешеном хаосе ни ритма не видишь, ни мелодии не слышишь. Пожалуй, это даже не пляска, а дикая оргия ветра, снега, тьмы, света. Ветер гудит так, как будто тяжелый грузовой самолет пытается оторваться от взлетной полосы. Сторожка – маленький железный вагончик без колес – вздрагивает от ударов ветра, покачиваясь слегка, будто тоже пытается сдвинуться с места. Дико воет ветер, сгибая макушки старых лип. Какая-то сказочная мистерия, а не зимняя ночь. Я слушаю гул деревьев, стоны и вопли ветра. Смотрю в окно на снеговую свистопляску. Работа у меня такая – смотреть и слушать. Сторож я. Точнее – сторожиха.
В такую ночь можно отдыхать, даже спать до конца смены. Никто не потревожит: и машины не ездят, и люди не ходят. Даже телефон отключился. Выходит, что такой ураган – мне друг. Можно расслабиться и настроиться на самою себя; поговорить, послушать, вспомнить, оценить, осудить и сделать выводы, насочинять планы. Можно вообще ничего не делать, ни руками, ни головой. Я выбираю последнее. Пристраиваюсь на ветхом диванчике и закрываю глаза.
Гул накатывает на сторожку, как морская волна – тяжелая и огромная. Железные стены вздрагивают. Во всей этой круговерти чувствую себя, чуть ли не в центре мироздания, в центре первобытного хаоса без начала и конца. Реальность пропадает за мятущимся световым кругом от прожектора. Я, как младенец в зыбке, качаюсь между сном и явью.