Фантасофия. Выпуск 3. Андеграунд и Эротика
Шрифт:
Теремок
Дети природы
Песня из эротической поэмы «Остолоп – чугунный лоб»
Простая история
Дождик
Рустам Ильясов
Реинкарнация
Посвящается Александру Касымову и всем ушедшим.
Хотелось бы написать самое главное – это обнадеживание, чтобы люди нашли в себе надежду и еще раз узнали, что она необходима и что-то изменилось к лучшему. Но…
Странно, выпустили столько таблеток, и все они имеют противопоказания и вредные побочные эффекты. Вот и сейчас автор нажрался колес, точнее он выпил полтаблетки азалептина. Эти таблетки дали для того, чтобы я мог уснуть, но дело в том, что они вызывают нервную боль в руках, а в этот раз у меня сильно зашкалило давление. Я вставал и хотел кушать, но ходил плохо, шатало, и сидя на кухне, на табуретке тоже шатало. Сестра сказала: «Иди лучше ложись», а я хотел кушать, и тогда она принесла табуретку и тарелку с пельменями, а я вернулся туда в спальню, где спали обычно родители, а в эту ночь пытался спать я. А потом принесла чаю. Но мне было плохо. Потом оказалось, что вчера в семь умерла бабушка. Родители были около нее, я на похороны не поехал, потому что лежал, уснув, до четырех дня. А ночью, перед тем как принял таблетку азалептина, долго рыдал из-за того, что Ксения пришла с мужем, а точнее за обиду на всю свою жизнь и на жизнь человеческую, надо так сказать, вообще. Ведь до этого она сказала, Ксения, когда мы ночью сидели и разговаривали на раскладном диване о том, почему я стал таким, а она махала рукой и отпугивала комаров от своего сына Арслана, которому было чуть меньше четырех лет. Она рассказывала о своем: что да как, как она стала жить без первого мужа, который ее избивал, и как исчезла ее первая любовь. А я о своей первой любви, поправка: о первой юношеской любви, потому как еще бывали и детские влюбленности. И вот я рассказал про мою любовь к Татьяне, и Ксения сказала, что, наверное, от этой любви я и стал таким, какой сал. Я рассказывал еще что-то. Она мне:
– Ты убил себя.
Я говорю:
– Я называю себя, учитывая мою болезнь, наполовину живым трупом.
– Да брось ты, это не так.
Мы сидели на краю дивана до полчетвертого ночи, а потом пожелали друг другу спокойной ночи.
Наутро было трудно думать, чего я от Ксении хочу. Я был таким, каким часто бываю утром, но тут я немного оживился ее присутствием, и мне было приятно думать о ней до исступления. Потом она пошла с моей сестрой на базар покупать себе брюки, а моя сестра – Алине на день рождения куклу Барби. Сестра хотела по просьбе племянницы, правда, купить мужа для Барби по имени Кэн, а племянница хотела его назвать Иваном, но он вроде как остался Кэном.
Ксения ночевала у нас потому, что моя сестра Света и племянница Алина уговорили ее остаться. Ксения – подруга моей сестры Светы, и знают они друг друга с тех пор, как родилась Алина, и ей надо было делать уколы. Уколы делала Ксения, так как имела некоторые навыки. Света тогда жила по соседству с Ксенией, со своим мужем – у него дома; недолговечный муж (его даже трудно так назвать) в этой роли долго не продержался.
Мужа Барби Света купила, но через день, когда Алина выходила играть с куклами, кто-то на улице незаметно отрезал Кэну нос, а также отрезал нос его жене, а они продавались в одном наборе, и судьба у них была одна безносая.
У Светы с Алиной дни рождения идут один за другим – сначала у Светы, а на следующий день у Алины. Со дня на день должна была умереть моя бабушка – папина мама. Так и случилось, она умерла на следующий день после дня рождения Алины. Я не мог встать и поехать на похороны, потому что из-за таблетки был не устойчив. Я уже знал давно о подобном действии азалептина, но все равно пил эти таблетки, так как мне внушили, обманув меня, уверив в пользе подобных лекарств, но польза была одна – сон и тяжкие побочные действия.
В тот день, когда у Светы был день рождения, я взял Алину, и мы поехали покупать подарки и ей, и Свете. Оказавшись на рынке, я купил Свете дездорант в наборе с духами, а Алине купил анимационный фильм «Корпорация монстров» Потом поехали в книжный, я хотел купить книгу Алине, там вызвали Свету с работы, ее работа была рядом с книжным, там она отмечала свой день рождения, и вместе мы пошли покупать что-то в книжный для Алины. На хорошую книгу денег не хватало, но мы купили стоящую вещь – это был журнал поделок из картона «Динозавры», надо было склеить из картона пять динозавров и собрать-склеить для них ландшафт. Одного динозавра мы сделали сразу же дома. А потом приехала старшая сестра мамы Алюса-апа. И я попытался выпить из маленькой чашечки водочку, но поперхнулся, не смог проглотить. Я вообще водку пью с огромным отвращением, точнее почти на пью, и это с тех пор, как голова моя пошла набекрень. Потом Алюса-апа, тетя Роза, мама и папа поехали в Кушуль – туда, где умирала моя восьмидесятидвухлетняя бабушка. Света (она пришла с работы) и я остались дома, осталась и Алина, а еще обещались прийти наши двоюродные сестры, дочери теги Муниры, а также дочь тети Розы. Дочь тети Розы Гульназ пришла, а все остальные не смогли. Скажу сразу, что они зашли на следующий день, в день рождения Алины. А в этот день никто кроме Гульназ не пришел, и Света пошла звать Ксению. Ксения пришла с сыном Арсланом. Сразу скажу, ночью приходил ее муж, ища ее у нес. Он звал ее домой, но Ксения не пошла. Они какое-то время не жили вдвоем, а сейчас у него возникло что-то вроде ревности, возможной потери. Он оказал в подъезде Ксении:
– Там мужчины.
Дома был один я. У нас дома потом Ксения спросила: что, мол, меня только такого рода вопрос интересует, что ли? Я ведь не думаю только «об этом». Несколько не так она сказала, но смысл сказанного похож.
У нас есть большой кот, которого сделала из материала Света, его-то и лупцевал наутро маленький Арслан Рустамович. Когда его спросили – кто я, он, не зная сперва, как назвать меня, ему подсказали – дядя Рустам это.
– Дядя папа, – сказал ребенок.
Что возьмешь с этого возраста, он думал, что раз его папа Рустам, то и все Рустамы называются папами. Ксения, возможно, была недовольна, так мне, по крайней мере, показалось. Но в ночь перед этим мы говорили о моей болезни: