Фантастические сказки

Энсти Ф.

С неистово колотящимся сердцем он подошел к шлагбауму, на котором сидел с романом мистер Тинклер, и заговорил с тем смирением, на которое только был способен:

–  Не могли бы вы, сэр, разрешить мне отправиться домой? Я… я неважно себя чувствую.

–  Неважно? А что с тобой?
– спросил Тинклер, не отрываясь от книги.

Поль не был готов к этому вопросу и замешкался.

–  Приступ печени,- наконец выдавил он из себя.- Со мной это иногда бывает после еды.

–  Печень? В твои-то годы? Это тебе еще не положено. Не говори ерунды,

беги играй, и все будет в порядке.

–  Это опасно для жизни,- сказал Поль.- Мой доктор предупреждал: никаких физических нагрузок после принятия пищи. Если бы вы знали, что такое печень, то не говорили бы такого!

Мистер Тинклер пристально посмотрел на ученика, но, ничего не увидев и желая поскорее вернуться к чтению, сказал:

–  Ну ладно. Не приставай ко мне. Можешь отправляться.

Путь к свободе был открыт. Правда, Поль не очень представлял, как добраться до станции, да и долго ли ждать поезда, но это все пустяки.

"Как я ловко все придумал,- думал он, пустившись во полю бегом точь -в-точь как мальчишка.- Все прошло без сучка без задоринки! Теперь даже богини судьбы не могут остановить меня".

Но богини - дамы своенравные, и весьма опрометчиво бросать им вызов. Они всегда готовы его принять.

Не успел мистер Еультон покинуть поле, как с ним столкнулся тот светловолосый мальчик, что сидел рядом с ним на уроке немецкого. Он где-то задержался и теперь бежал догонять своих товарищей.

–  Ты-то мне и нужен, Бультон,- пропищал он.

–  В другой раз,- сказал Поль.- Я спешу.

–  Так не пойдет,- сказал Портер, хватая его за рукав.- Где мой кролик?

Это наглое требование возмутило Поля. Он понятия не имел, что это за кролик и почему он должен ни с того ни с сего предъявить это животное. Настырный мальчишка уже второй раз пытался воспрепятствовать его побегу. Нет, этот номер у него не пройдет. Мистер Бультон попытался освободить рукав от хватки мальчишки.

–  Уверяю тебя, мой юный друг, у меня нет никакого кролика. Понятия не имею, о чем ты. Этот отказ вывел Портера из себя.

–  Ребята, сюда!
– заверещал он.- Пусть Бультон отдаст мне кролика. А то он говорит, что первый раз об этом слышит.

На этот призыв откликнулось несколько учеников, готовых поразвлечься.

–  Что случилось?
– спросил один из них.

–  Он обещал мне привезти кролика,- скулил Портер,- а теперь говорит, что ничего об этом не знает. Пусть объяснит, что он с ним сделал.

Мистер Бультон, вообще-то не отличавшийся быстрой сообразительностью, на сей раз смекнул, как себя вести.

–  Господи, ну конечно!
– изобразил он припоминание.- Ну, конечно, как же я запамятовал! Кролик есть - и преотличный. Сейчас я его принесу!

Правда?
– облегченно спросил Портер.- Где же он?

–  Где?
– переспросил Поль, которого снова осенила блестящая мысль.- В моем ящике. Где же еще?

–  Там его не было,- возразил Сиггерс.- Я вчера видел, как его открывали. Кроме того, разве может кролик жить в запертом ящике. Он врет. По лицу видно, что врет. Нет там никакого кролика.

–  Ну конечно, нет,- сказал Бультон.- Я же не фокусник. Я же не прячу кроликов в карманах. Что вы от меня хотите? Это же абсурд!

Вокруг Бультона и возмущенного Портера образовался плотный кружок. Подошел и Типпинг.

–  Что за шум?
– осведомился он.
– Опять Бультон? Что он теперь натворил?

–  Он обещал мне кролика,- объяснил Портер.- А теперь говорит, что никакого кролика нет. Пусть скажет, куда он его подевал.

–  Он и нам обещал мышей,- подали голос еще двое, протискиваясь вперед.

Хотя мисгера Бультона порядком раздражали эти помехи, на пути к свободе принявшие форму необоснованных претензий, он надеялся быстро растолковать, что произошло недоразумение, никаких животных у него нет, и делу конец. Он уже начал отрицать свою причастность к кроликам и мышам, когда его остановил Сиггерс.

–  Погоди,- сказал он.- Надо во всем как следует разобраться. Устроим над ним суд. Вон там, у шлагбаума.

Это предложение понравилось, и двое учеников, взяв Поля за шиворот, потащили к воротам с флажками. Сиггерс следовал за ним важно, как подобает судье, и получал от этого удовольствие.

Поль кипел от негодования, но не сопротивлялся. Он решил не перечить. Когда страсти улягутся, можно будет спокойно довести до конца задуманное.

У ворот Сиггерс велел друзьям стать кругом, в центре которого оказались виновник, судья и истцы.

–  Вы, ребята, будете присяжными,- сообщил Сиггерс школьникам,- а я судьей. Если он не признается чистосердечно, мы постановим оторвать его нахальную башку.

Отец Сиггерса был барристером в "Олд Бейли"* (прим.: барристер - адвокат, выступающий в высших судах Великобритании. "Олд Бейли" - Центральный уголовный суд в Лондоне (по названию улицы, где находится) , с неплохой практикой, и никто из школьников не оспаривал право Сиггерса быть судьей. Увы, его судейство оказалось недолгим. Мистер Блинкхорн, обнаружив, что ряды футболистов совсем поредели, а у дальних ворот собралась толпа, засеменил верблюжьей походкой разобраться. Его шляпа сбилась на затылок, лицо раскраснелось, а очки сверкали под февральским солнцем.

–  Что вы тут делаете? Почему не играете? Я пришел играть с вами, но вы отлыниваете!
– жалобно проговорил он.

–  Извините, сэр,- поспешил объяснить Сиггерс, видя, что его судейство под угрозой,- но у нас идет процесс, и я судья.

–  Да, сэр, мы судим Бультона, сэр,- наперебой заговорили остальные.

Мистер Бультон, в общем-то, даже обрадовался случившемуся. По крайней мере, сейчас восторжествует справедливость, хотя утром этот учитель и натворил ошибок.

–  Это ребячество,- говорил меж тем мистер Блинкхорн,- а надо играть в футбол. Доктор будет очень недоволен, если придет в увидит, что вы не играете. Оставьте мальчика в покое.