Фантастические тетради
Шрифт:
— О деструкции образного мышления. Древние машины искусственного интеллекта болели похожим образом. Если помнишь, в те времена информатика боролась с проблемой неадекватности мыслительных образов… Избавиться от нее можно было единственным способом — сменить среду.
— Ты готов сменить ее снова?
— Я хочу знать о состоянии Аритабора. Возможно, посредникам этот контакт также необходим.
— Так на чьей ты стороне?
Собеседник не решился ответить. Персонажи поблекли, утратили четкость, и яркие пятна стали расплываться, смешиваясь в однородную кучу. Еще немного — и
— Я оставил Аритабор недавно, — вошел в разговор Эссима, и беспорядочный набор собеседников слился в образе единого субъекта. — Моя мутация не выходит за пределы нормы. По сравнению с вами, я эмбрион. — Завсегдатай коприанского «некрополя» с интересом приблизился к юному пополнению. — Это случилось со мной от мадистогенной травмы. Кальта нуждалась в услугах контактера. Наверно, я тоже недооценил степень риска. Теперь нельзя понять… Потому что утраченную память восстановить не удается.
— Мутация произошла непроизвольно? — спросил плавающий напротив экс.
— Вероятно.
— Не пытайся. Потом не будешь знать, куда деться от такой памяти.
— Аритабора я тоже не помню и то, что являюсь экс-посредником, узнал от Копры.
— И ты согласен играть в коприанские игры?
— Мне интересно, — ответил Эссима, — что именно Копра хочет получить от контакта с Аритабором?
— Я тебе скажу. — Экс удалился, а затем приблизился так резко, что Эссима невольно отпрянул. — Скажу… Посредники исчезают из ареала. Цивилизация потеряла связь с реальной координатой. Если Копре удастся регенерировать контакт в таких условиях, возможно, будет шанс сохранить первичный архив.
— Даже если он будет агравитационной производной?
— Это уже не наши проблемы, коллега. Коприане специалисты по информационным встряскам. Скорее всего, затея безнадежна. Но в лихие времена лучше не пренебрегать общением с инфослужбой. Мы вправе знать, на что рассчитывать и чего опасаться.
— Мы, — уточнил Эссима, — это что за величина?
— Мы, — разъяснил экс, — последние обитатели Ареала.
— Не люблю ответственных миссий.
— Боишься?
— Не хочу рисковать снова. Прежде чем спасать шкуру, я бы подумал о ее перспективах…
— О каких перспективах идет речь?
— Аритаборских, коллега…
— О твоих перспективах в Аритаборе?
— О перспективах твоей цивилизации вернуться в исходную точку.
— Ты можешь предложить другое направление?
— Стоит ли заходить на новый круг? Неужели цивилизация не знает, что эта проблема когда-нибудь повторится?
— Ты боишься посредников…
— В той же степени, что и весь остальной Ареал.
— Ареалу нечего терять, а ты думаешь о перспективах… Вот я и спрашиваю, о каких перспективах речь?
— О перспективах цивилизации, которая потеряла все, потому что приняла Аритабор за исходную точку мироздания.
— Предложи другую исходную.
— Почему я? — занервничал Эссима.
— Потому что боишься, значит, есть что терять.
Эссима сделал попытку высвободиться из модуля и, едва нащупав опору, решительно направился к внешней галерее. Эксперт возник у него за спиной.
— Конечно, нелепо требовать от Эссимы полного доверия. Это нелепо. Эссима должен все обдумать.
Эксперт тайком заподозрил, что «думать» в мемо-локальном пространстве станции — это именно то, чего испугался его новый сотрудник больше, чем информационного апокалипсиса. Чем ближе они продвигались к внешней галерее, тем больше в сознании эксперта укоренялись подозрения.
Обзорная панорама все еще пульсировала розовым светом. Станция погружалась в темноту, серповидная полоса заката над поверхностью планетарного тела растворяла в темноте последние лучи. Выйдя на внешнюю галерею, Эссима огляделся. Он все еще продолжал разлагаться в пространстве мемографа и, обретя твердь под ногами, не утратил ощущения собственной беспомощности во чреве аппарата. Лишь только граница чрева расширилась до масштабов станции и грозила в скором будущем уместить в себе остальную Вселенную.
— Я жду лифт, — предупредил он.
— Конечно, доверие не бывает абсолютным и безусловным, — рассуждал эксперт, не желая замечать раздражение собеседника.
— В противном случае мне придется воспользоваться собственным…
— Мы все находимся перед выбором. Может быть, и то и другое будет не в нашу пользу. Риск и в этом случае существует.
Эссима обнажил навигационный манжет. От этого жеста эксперта шарахнуло в сторону. Через секунду он укрылся за широкой спиной гуманоида, вышедшего за ними вслед из дебрей мемо-формы. Его внешний вид был точно «срисован» с только что виденных Эссимой виртуальных картин. Фигура и разболтанная походка не оставляли сомнений в том, что этот тип сутками не вылезает из модуля. Особенно сонный взгляд с зеленоватой поволокой, словно воплощение классической иллюстрации аритаборца.
— Зенон должен говорить с Эссимой, — представил эксперт виртуального незнакомца. — Зенон хочет говорить лично…
— Мы уже говорили, — напомнил Эссима.
— Не договорили, — возразил Зенон и взял его за манжетное запястье. — Успеешь. Кто из эксов ни старался отсюда удрать, у всех получалось. Я остался один, и ты выслушаешь меня, прежде чем пустишься в бега. Проблема манустрального контакта интересует меня больше, чем архивные деформации. Почему-то мне кажется, что тебе это также не безразлично.
Сердитые эксы поглядели друг другу в глаза.
— Выпустишь меня по-хорошему или драться будем? — спросил Эссима и, обернувшись, едва не задел эксперта, который распух и трясся, на этот раз укрываясь за его спиной от зеленого взгляда посредника.
— Эссима был не готов к такому повороту событий… — догадался Зенон.
— Эссима не готов взять на себя ответственность… — предположил эксперт.
— За что? За уничтоженные вами архивы? Или за то, что до сих пор у вас не прошло ни одного манустрального контакта? Вы будете недовольны, коприане, если узнаете, как мне наплевать на вас обоих, — ответил Эссима и готов был покинуть гостеприимных хозяев, но остановился, чтобы иметь удовольствие наблюдать их реакцию. Ответа не последовало. — А на то, что вы называете «цивилизацией», — добавил он, — мне особенно наплевать.