Фантастические тетради

Ванка Ирина

— На тросах можно не успеть, — испугался Ладо. — Скоро начнется ураган, потом придут манустралы.

— Я с ними разберусь.

— Нет, ты не сможешь. Они не позволят тебе забрать «молнию».

— Запомни, Ладо! — вышел из себя Мидиан. — Запомните все! «Молнию» я не отдам даже самому Босиафу! Во всей Вселенной не найдется твари, способной забрать у меня корабль.

Ладо умоляюще посмотрел на профессора.

— Дядя Эф, я уже не могу…

Профессор размахнулся рыжим осколком рукописи и разбил его о каменный пол.

— И я уже не могу! — закричал он. — Информация

с вашей пустой головы стирается лучше, чем с этих булыжников. Как вы собираетесь воевать с манустральной тварью, если не способны удержать в памяти даже внешность аркара? Вы знаете, что за ураган начнется, когда они действительно придут?

— Не придут, — возразил Мидиан, — мы отодвинули антенну точно на место.

— Придут. Папа полон решимости отправить вас в Ареал. Все еще только начинается! Он не только перевернет антенну, но еще и установит ее так, чтоб очистить вам мозги от всякой дури.

— Тогда пусть Папа объяснит, как мне вести корабль с «чистыми» мозгами?

— Каким-то образом до сих пор вам это удавалось!

— Ах, вот как! — обиделся Мидиан. — Интересно было наконец-то узнать ваше истинное мнение обо мне.

— Вы еще не узнали моего мнения о тех, кто допустил вас к навигации.

— Может быть, вы сами желаете попробовать? Раз в жизни, профессор, возьмитесь за какой-нибудь рычаг!..

— Боюсь, именно это мне придется сделать.

На шум стали собираться зрители. Из дыры в потолке свесились усы Макролиуса. Даже Чач, проходя мимо, не отказал себе в удовольствии занять место в партере. При этом его морда зависла точно над ареной событий. Эсвик-Эсвик выбежал на зрелище и встал скамейкой за спиной профессора. Папа Ло пытался прогнать зевак, но от этого их становилось только больше. Можно было подумать, что на Альбе нет более интересного зрелища, чем склока двух пришельцев.

— Когда вы, наконец, сделаете над собой усилие и сформируете элементарные навигационные команды, — выступал Эф, — вместо того чтобы совать шлем в каждую трещину.

— Чем я, по-вашему, занят все это время?

— По-моему, вы все не можете наиграться с лифтом.

— Вы думаете, расшифровать управляющую программу проще, чем баролианскую письменность? — кричал Мидиан, в то время как Ло тщетно пытался подсунуть под него дисковую площадку. — Вы думаете, что стоять за пультом проще, чем за кафедрой? Какую бы ахинею вы ни изобразили на экране, влюбленные студенты будут от вас без ума. А я должен думать над каждым символом, потому что отвечаю за ваши жизни и не имею права ошибиться.

— Потому что боитесь признаться в том, что не способны делать самостоятельные полетные программы и завидуете мне…

Толпа наблюдателей набилась в помещение невероятно плотно. Те, кому не хватило места, припадали ушами к стенам смежных помещений. Все, кто по просьбе Папы Ло работал на «растряске» библиотеки, уже были здесь. Здесь внаглую находились даже те, кто проник без разрешения. Последним, кто уплотнил своим телом толпу, оказался Бахаут. Местные аборигены не сразу признали в нем пришельца и неохотно пропускали вперед, но биолог был решительно настойчив. Половину пути он преодолел по спине кого-то из родственников Чача, далее проследовал на четвереньках по головам и опустился на пол между Эфом и Мидианом.

— Молчать! — скомандовал он. — Не сметь без моей команды открывать рот.

Мидиан вспыхнул гневом и уже готов был лезть в драку, но челюсть словно судорогой свело раньше, чем она успела закрыться. А вслед за ней одеревенело и все остальное.

— Какой срам! — воскликнул биолог. — Какой неслыханный, несусветный позор! — и поднял руки, обращаясь к толпе, словно это была студенческая компания, забредшая на грядки с посевом. — Сейчас мы все, аккуратно и осторожно, разойдемся. Сначала те, кто стоит в проходах, затем…

Так и не сумев сомкнуть челюсти, профессор с Мидианом молча наблюдали, как аборигены выстраивались у дверей и поочередно уходили прочь. Папа Ло и тот занял очередь на выход, но вовремя спохватился.

— Ты, — указал Бахаут на Ладо, — сейчас объяснишь мне, в чем возникла проблема. И пока я ее решаю, никто не произнесет ни звука.

Мальчик объяснял обстоятельно, полушепотом и очень беспокоился, что Бахауту, с которым почти не общался прежде, придется долго рассказывать, почему для них нежелателен контакт с манустралами. На удивление, биолог разобрался в обстоятельствах скандала раньше, чем Ладо закончил монолог.

— То есть ты хочешь сказать, что «молнию» надо поднимать в кольце ближайшего урагана.

— Тогда вы будете невидимы для них. Манустралы придут с другой стороны кольца.

— Точно так же мы должны вернуться?

— Только в кольцо. Когда-нибудь папа Ло найдет Ареал. Вы отправитесь к богам и скажете, что он устал… Чтобы они его отпустили.

— А потом вернемся снова через кольцо…

— Да, если захотите. Вы можете выбрать себе любую Вселенную. Можете найти свою… Но папа Ло думает, что в Ареале вам понравится, что боги вас не отпустят.

— Мне бы очень понравилось, — признался Бахаут, — если б один из этих скандалистов поднял «молнию». Хоть через кольцо, хоть мимо кольца. Меня бы устроила любая осмысленная попытка это сделать.

Установив на площадку лифта ошалевшего Мидиана, Бахаут не спеша выбрал цель на панорамной разметке.

— А ты куда лезешь? — прикрикнул он на профессора. — И так тесно.

Но профессор с площадки не слез и звука не проронил. На пульте «молнии» он первым сошел со ступени и начал расхаживать по кругу, демонстративно презирая товарищей.

— Не волнуйтесь, — настраивал Бахаут заторможенного навигатора, — расслабьтесь и подумайте о том, что в худшем случае лифт нас вынесет на безопасное расстояние.

— Не вынесет, — огрызнулся Эф, — эта штука с базы. Значит, имеет планетарный радиус действия.

— В самом худшем случае, — продолжал Бахаут, — мы быстро отыщем вашу машину и переждем ураган на орбите.

— Не отыщем, — ехидничал Эф, — она осталась в другой Вселенной. Вместе с лагерем и всем вашим скарбом.

— Когда мне понадобится консультация эфолога, я непременно дам знать.