Фантастические тетради
Шрифт:
Глава 9
Следы на песке теряли ритм, обретая свойство орнамента заворачивать петли там, где можно идти напрямик. Эти узоры Зенон старался читать на манер аритаборской письменности, но то и дело терял мысль. Странно, что до сих пор он не потерял навыков прямохождения и не устремился за своим поводырем вприпрыжку на животе. Казалось, за время пути они не сдвинулись с места, только океан отступил за край горизонта, а от прибрежных скал остались беспорядочные каменистые кучи.
— Мы могли бы сориентироваться по схеме, — намекал Зенон Кальтиату,
— Пусть выйдет из урагана, — отвечал Кальтиат. Эти элементы рукоделия не способны были восхитить ни одно живое существо. Разве что гад, ползущий по следу Кальтиата, то и дело тащил в пасть полоски папируса, выпадающие из карманов. Редкие псевдоформы обладали столь ярко выраженным аппетитом. Нап мог бы гордиться своим творением, но он был сдержан на эмоции, особенно теперь, идя по следу альбианина. Сами же альбиане, по мнению коприанского агравиталиста, качеством интеллекта принципиально не отличались от кальтиатских псевдоформ. Чем дальше экспедиция продвигалась к центру планетарного мироздания, тем чаще голову экса посещала беспокойная мысль о псевдоформенности самой сути альбианства, которое обладало всеми характерными чертами «буйной мадисты» и не имело ни единого аргумента в пользу «манустрала». Только присутствие Кальтиата отчасти вселяло уверенность… Всего лишь отчасти. Зенон старался вспомнить историю агравиталистики, но не находил ни одного упоминания о контакте с мадистой. От этого на душе становилось тревожно.
— Эссима! — кричал он. — Куда ты нас ведешь?
Альбианин, не оборачиваясь, указал пальцем на бурые камни, торчащие над северным горизонтом.
— Разве не могильник был намечен конечным этапом маршрута? Разве я не должен, наконец-то, завершить работу?
— Нет, — однозначно ответил альбианин и экс готов был смириться, тем более что конечную координату он мог без усилий рассчитать в лаборатории. Но Нап-Кальтиат неожиданно выступил в его защиту.
— Разве ты не позволишь Зенону войти в подземелье? — спросил он.
— Нет, не позволю, — подтвердил Эссима и загнул петлю в направлении, прямо противоположном бурому возвышению.
— Ты боишься подпустить его к антенне? — напирал Кальтиат. Эссима примолк. — Кто, как не Зенон, может грамотно разобраться в природе этого явления? Подумай… Часто ли специалисты этой области посещают твой покинутый богами хламовник?
— Может, я и не лучший эксперт, — смутился Зенон, — однако взглянуть бы не отказался.
— Как часто ты глядел на такие объекты? — язвил Эссима.
— Достаточно часто, чтоб отличить подлинник от мемо-проекционных форм.
— А меня от мадисты?
— Разве это не то, что тебе нужно?
— Мне? Да вы, похоже, издеваетесь надо мной сообща! — воскликнул альбианин. — Это именно то, что нужно вам! Это вашу цивилизацию тянет в петлю… Это вы, того гляди, начнете двоиться как призраки! А что касается меня — то я в полном порядке. Сейчас провожу вас до каменоломни, найду стабильную зону и отправлю отсюда. После этого у меня не будет вообще никаких проблем.
— Знаешь что, благодетель, — рассердился Зенон, — если у тебя нет проблем, чего ради ты возник на Копре? Предлагаю, раз уж мы взялись сообща заниматься делом, на бурых камнях не останавливаться и впредь не изобретать друг для друга искусственных препятствий.
— Нет, — ответил Эссима, и стороны взяли минутный тайм-аут.
На выходе из петли конечная цель маршрута подступила неожиданно близко. Зенон испугался, что не успеет найти весомого аргумента, способного убедить упрямого недоучку продолжить общее дело. Но поймал себя на мысли, что никакого общего дела меж ними отродясь не лежало. Что альбианин не просто прав, а прав несомненно и абсолютно. Что сам он, озлобленный манустрально-беспорядочным образом бытия, вел бы себя точно так же, стараясь получить благодатную опору мироздания.
— Ты вернешься с нами на базу? — спросил Зенон.
— Не сразу. Нужно время, чтобы убрать фрегат.
— Я сильно нарушил историческую последовательность? — виновато поинтересовался экс, что привело оппонента в крайнюю степень ярости. Он даже обернулся, чего не следовало делать на траектории урагана. И взял Зенона за плечевой герметизатор поблекшего костюма, что по технике безопасности запрещалось категорически.
— Это же манустрал! Балда! Кретин! «Манустральная функция», чтоб тебе было легче усвоить! Что происходит? Что здесь с тобой творится? Ты же не можешь быть настолько тупым! Откуда на Альбе может взяться историческая последовательность, ты, экс-аритаборец, понимаешь, что значит «перпендикулярное измерение»?
Возле бурых камней Эссима остановился и проверил связь. Зенон устроился рядом выжимать песок из протекторов подошвы. Вместо Кальтиата вслед за ними перемещалось по воздуху змеевидное тело, оснащенное восемью парами коротеньких лапок.
— Нап не может быстро ходить? — спросил Зенон.
— Все он может… — ворчал Эссима, перебирая панели связи на своем манжете. — Вы вернетесь вдвоем… Сначала на мой корабль…
— Вернемся вместе.
— Неужели я все еще интересен Копре?
— Сколько времени тебе нужно, чтобы покончить с фрегатом?
Эссима улыбнулся.
— Проблема, видишь ли, не в том, чтобы покончить.
— Так в чем же?
— В том самом глупом фактурологическом словечке, которое ты так любишь употреблять: «историческая последовательность». Точнее, непоследовательность. Если фрегат упал у берега океана, значит, была причина… Возможно, в ураганном пятне мы не одни.
— Отчего здесь образовалось пятно?
— От твоих воздушных пируэтов.
— А говорил, нет последовательности… Вот тебе причина — вот тебе проблема.
— Все так, — с горечью вздохнул альбианин, — все верно. Дело лишь в том, что причины и следствия меняются местами, а проблемы остаются. Не знаю, как у вас в Ареале, а здесь не всякая вещь имеет обоснование, поэтому долго на свежем воздухе не лежит. — Выдержав паузу, он поднял глаза к светлому небу. — Ладно. Считай, что уговорил. Дождемся Кальтиата, — возьму вас поглядеть на антенну.
Кальтиат не появлялся. Отчаявшись ждать, Эссима полез на камень.