Фантастика-2009
Шрифт:
Николай Леонидович снова оглядел зал, и его лицо снова опечалилось.
– Потому что этот... э-э... пузырек вполне проницаем для людей прошлого, и они, не замечая того, могут оказываться внутри него, – продолжил он, стараясь говорить как можно доступнее, – в то время как сами мы покинуть его пределы никак не можем, потому что его границы представляют собой... впрочем, это не важно. Этим, кстати, обеспечивается и наша полная безопасность. И в этом... э-э... пузырьке, повторяю, мы можем перемещаться в заданном историческом моменте, куда и сколько
Николай Леонидович сделал паузу и наконец заключил:
– Ну вот, примерно так! На самом-то деле все, разумеется, несравненно тоньше и сложнее, зато приведенное сравнение с пузырьком должно быть доступно даже полному... э-э... доступно каждому человеку.
Сказав это, Николай Леонидович посмотрел на пресс-секретаря Академии наук, давая тому понять, что можно переходить к следующему вопросу. Пресс-секретарь тоже какое-то время молчал с напряженным лицом, словно осмысливая услышанное, но наконец резко дернул головой и вернулся к исполнению своих обязанностей.
– Еще есть вопросы? Ну вот вы, господин в оранжевом свитере.
Ученый иронически прищурился. Однако новый вопрос неожиданно для него самого не вызвал у Коровушкина раздражения.
– Будет ли совершенствоваться моя машина времени? – переспросил Николай Леонидович. – Обязательно будет! Как и абсолютно любое изобретение. Прежде всего, надеюсь, она станет много компактнее. Для этого надо подождать появления новых, неизвестных пока материалов. Тут напрашивается простая аналогия. Кто-нибудь в этом зале имеет представление, как выглядели первые компьютеры или первые мобильные телефоны?
Николай Леонидович ждал из зала ответов, но не дождался. Поэтому ответил сам:
– Первый мобильный телефон, который появился в середине двадцатого века, весил сорок килограммов.
По залу пронесся смех. По мнению Николая Леонидовича, ничего смешного в приведенном им факте не было.
– Кстати, сколько весит ваша машина времени? – выкрикнул кто-то из журналистов.
Николай Леонидович покосился на ассистента.
– Полторы тонны, – без запинки шепотом подсказал тот, – но это без холодильника и душа.
– Неужели столько? – таким же шепотом изумился в ответ Николай Леонидович.
Но залу точную цифру знать было незачем.
– Весит она, конечно, немало, – сказал Николай Леонидович в микрофон. – Но вы представьте, насколько она была бы тяжелее, если б машину времени изобрел, скажем, э-э... Михаил Васильевич Ломоносов? В его времена, разумеется, не имели представления ни о пластиках, ни о легких сплавах...
– Вы допускаете, машину времени можно было изобрести уже во времена Ломоносова? – выкрикнул какой-то другой журналист.
– Допустить можно все, – ответил, покосившись на него, Николай Леонидович. – Но, полагаю, вам известно, что раньше никто ее еще не изобретал. Кстати, я вполне допускаю, что открытый мной принцип перемещения во времени может оказаться не единственным, возможно, по
Чтобы погасить поднимающийся в зале шум, пресс-секретарь вновь постучал ручкой по микрофону.
– Если хотите задать вопрос, поднимайте руки. Ну хотя бы вы, второй ряд, второе место справа.
Развязный журналист, не потрудившись даже подняться, выпалил:
– Вы уже объявили, что в первый раз отправитесь на вашей машине времени на каравеллу Колумба, чтобы посмотреть, как он будет открывать Америку. Почему именно Колумб, а не что-то иное в истории?
Николай Леонидович неодобрительно глянул на длинные волосы и неопрятную бороду журналиста. Затем дал такой ответ:
– Неужели, по-вашему, для хроноисследователя может быть что-то более интересное? Наш выбор должен быть понятен всякому мыслящему человеку. Первое плавание Колумба – едва ли не величайшее событие в истории, потому что открытие Нового Света изменило мир. Но вместе с тем первое плавание Колумба оставило потомкам немало загадок. Не буду их перечислять, выражу только надежду, что мы с Василием Степановичем Лыковым, – Николай Леонидович бросил ободряющий взгляд на ассистента, – во время нашего первого путешествия в прошлое сумеем наконец многое прояснить.
Сделав короткую паузу, Николай Леонидович счел нужным добавить:
– Я уверен, если бы машину времени изобрел кто-то другой, для первого путешествия был бы сделан тот же выбор – экспедиция Христофора Колумба.
– Нельзя ли о загадках поподробнее? – выкрикнул кто-то из зала. – Это вы о том, что у Колумба будто бы была какая-то карта, по которой он заранее знал, куда плыть?
– Вот-вот! – тут же подхватил другой журналист. – А Америку, я где-то читал, незадолго до Колумба открыл кто-то другой, только хранил это в тайне. Но Колумб каким-то образом раздобыл его карту.
– Я слышал, Америку открыли тамплиеры, – немедленно подал голос третий журналист. – А Колумбу удалось найти их архивы.
– Так Колумб все это и расскажет нашим путешественникам по времени! – крикнул четвертый, вызвав в зале взрыв смеха. – Уж я-то на его месте обязательно держал язык за зубами!
– Еще бы! – раздался еще один выкрик. – Нашел чужую карту, воспользовался, значит, молодец! И Америку открыл, и в историю вошел! На месте Колумба каждый бы так поступил!
Пресс-секретарь снова забарабанил ручкой по микрофону, пресекая начинающийся в зале легкомысленный обмен мнениями.
– Вопросы, пожалуйста! Есть еще вопросы?
Николай Леонидович почувствовал, что очень быстро начинает раздражаться. Безликая до этого журналистская масса, поначалу вызывавшая лишь снисходительную усмешку, стала персонифицироваться, а отдельные индивидуумы оказывались именно такими, как и следовало ожидать. Реплики, которыми обменивались развязные журналисты, звучали для уха ученого кощунством несмотря на то, что загадки, связанные с первым плаванием Христофора Колумба, были обозначены в них, в общем, верно.