Фантастика-2009
Шрифт:
– Ну, вы же в прошлом были его, так сказать, коллегой. – Журналист посмотрел на Эксперта. – Вам, как говориться, и карты в руки.
Эксперт нажал клавишу. Через некоторое время из динамика раздался спокойный голос:
– Вас слушают.
– Здравствуйте, Павел Викторович! Это Смирницкий вас беспокоит. Тут к вам небольшая делегация, всего-то три человека. Хотелось бы встретиться. У вас найдется время?
– А, Смирницкий, Помню... Когда-то вы были смышленым молодым человеком. Ну и чем сейчас занимаетесь, Юра? Выступаете с воспоминаниями перед подрастающим поколением или проектируете высокоточные
– Почти угадали, Павел Викторович. Работаю экспертом в комиссии по катастрофам при Глобальном Совете Безопасности. Время от времени, знаете ли, появляются несанкционированные Советом разработки, представляющие потенциальную опасность для человечества. Вот степень этой опасности я и оцениваю. Работа, как работа. Почти по специальности.
– Понятно. Техническая инквизиция, значит. А сюда, стало быть, явились по мою грешную душу. И даже священника прихватили. Никак беса изгонять из меня будете?
– Откуда вам известно про священника? – удивился Эксперт.
– Наблюдал за вами. И посадку видел. Я ведь тоже кое-что умею. Знаете что, вы бы лучше вместо священника, или этого голоногого гамадрила, привезли красивую женщину. Длинноногую и без комплексов. Мне, несмотря на годы, было бы приятно. И пусть бы ходила себе в шортах. Женщинам это идет. Ну ладно, ладно, шучу... А насчет встречи – что ж, я этого ждал. Только я ведь и в городке-то почти не бываю, так что возьмите какую-нибудь машину, в гараже есть несколько исправных, и приезжайте завтра утром. Я буду на сто восьмой, это километров сто отсюда по трассе. Солярка есть в цистерне около комендатуры. Помните, где комендатура? Ну, до завтра!
Из динамика донеслись гудки отбоя.
– Как просто... – сказал Журналист. – Я-то думал, старика придется уламывать, а он, кажется, даже рад. Ишь ты, гамадрилом обозвал. С юмором дедуля-то оказывается! Старый полигонный Тарзан, вот он кто, а туда же!
– Может быть и рад, почему бы и нет? – Эксперт снова принялся раскуривать потухшую трубку. – Ему ведь скучно, а тут как-никак люди, а один и вовсе гамадрил. Кроме того, я думаю, он нам покажет что-нибудь эдакое. Ему хочется, чтобы люди увидели, чего он добился за столько лет.
– Что-нибудь из своих изобретений? – Журналист сощурился. – Ну что ж, моим зрителям это может быть любопытно, если, конечно, материал подать как следует, перчику там добавить, в общем – может получиться.
– Да уж, с перчиком будет все в порядке, можешь не беспокоиться! – пробормотал Эксперт и потянулся за фляжкой.
3
Густой и горький, настоянный на степных пожарах вечер затопил военный городок. Темные дома, казалось, тянулись очень далеко, может быть, в космос. И нигде ничего не было, кроме рядов утлых пятиэтажек с пыльными окнами, тускло отсвечивающих закатом полуцилиндров алюминиевых ангаров, да растрескавшегося, медленно отдающего дневной жар асфальта. Вот и все мироздание.
В затерянном посередине вселенной кафе горел неяркий свет.
Эксперт знал, что в любой командировке бывают такие часы, дни, а то и недели, когда делать решительно нечего, и это изматывает больше всего. Вообще, во время служебных поездок люди не живут в полном смысле этого слова, а выполняют какое-то задание. Смысл
«Впрочем, все это в прошлом, – думал Эксперт, – непонятно только, почему этот заброшенный городок при полигоне вызывает во мне чуть ли не нежность? Может быть, это какая-то разновидность ностальгии? Фантомные боли в ампутированном призвании? Хотя, наверное, дело не в месте, а в прокатившихся с того времени, когда я здесь был в последний раз, годах. Молоды мы все тогда были, вот в чем дело. И еще, как это... „Мы были слугами весел, но владыками морей...“ [7] Чепуха, разумеется. Мы были молодыми дикарями с высшим техническим образованием и ворохом амбиций вместо нравственного инстинкта. Мы жили да были, но бывшими стали... Слишком много существительных в прошедшем времени».
7
Редьярд Киплинг «Галера».
Журналист со Священником, похоже, нашли общий язык. Впрочем, Священник, переодевшийся в джинсы, походил скорее на стареющего хиппи, чем на служителя культа. Особенно с банкой пива в руке. Журналист что-то экспрессивно рассказывал Священнику, то слушал его серьезно, временами кивал, иногда смеялся. Судя по доносящимся обрывкам фраз, речь шла о том, что военные предприятия чем-то похожи на монастыри. Не совсем, конечно, но все-таки. И женщин там мало, отсюда всякие-разные прибабахи у сотрудников.
«Удивительно, – подумал Эксперт, – гуманитариям всегда найдется, о чем поговорить, хотя бы повод для ссоры, но найдется. Повод для ссоры, это ведь какая-никакая, а точка соприкосновения. У нас, молодых технарей из оборонки, тоже когда-то находились общие темы для разговоров, поводы мириться и ссориться. Чертова секретность немного портила дело, но зато давала чувство причастности. Причастности к чему? Кстати, женщины в экспедициях были. Их брало начальство, специально для себя, но и остальным перепадало. А еще были одуревшие от однообразной жизни офицерские жены...»
– А знаете, – Эксперт отхлебнул пива, – если бы войну не упаковывали в разные декоративные обертки, то нам сюда и ехать бы не пришлось. С незапамятных времен существует странный симбиоз искусства, оружия и религии. Трудно сказать, что к чему прилепилось, но скорее всего первично все-таки оружие. Палкой человек сначала убил, а уже потом превратил ее в предмет культа и произведение искусства, не в ущерб, впрочем, первоначальным качествам. Издревле взращено в человеке мистическое отношение к средствам убиения себе подобных. Каждое выдающееся средство уничтожения автоматически приобретало и сакральные свойства. Особенно уникальные экземпляры. Тем и вовсе давали имена, поклонялись и все такое... Вспомните «Эскалибур», «Большая Берта», «Катюша», «Малыш», «Толстяк»... Зачем, спрашивается, украшать драгоценными камнями ручку хорошо отточенного куска железа, единственное предназначение которого выпустить кому-то кишки?