"Фантастика 2023-115". Компиляция. Книги 1-18
Шрифт:
— Бывает, — с сочувствием сказал Анатолий.
— Что бывает? Что бывает? — вдруг неожиданно взорвался слушающий. — Что я для этого человека? Собеседник? Нет! Ему не нужен собеседник, ему нужен кто-то, на кого можно свалить накопившиеся проблемы. А обо мне кто подумает?
Толик удивленно приподнял бровь:
— Хотите об этом поговорить?
Слушающий рассмеялся. Это был невеселый смех, скорее прорывающееся сквозь печаль удивление.
— Сотни раз я говорил эту фразу, и впервые ее говорят мне.
— Чего на свете не бывает, — грустно улыбнулся Толик.
— Хочу ли я поговорить? Да, я хочу поговорить!
Слушающий смотрел с вызовом, ожидая ответной реакции. Ждал ли он удивления? В таком случае напрасно.
— А я как раз не слишком хочу говорить, — сказал Толик. — Но с удовольствием бы кого-нибудь послушал.
— Вы хотите меня выслушать? — На этот раз удивлен был сам слушающий.
— Почему бы нет?
— Что ж, мне есть о чем рассказать.
— Ешьте, а то ваш обед так и останется нетронутым. Сначала из-за того, что вы слушали, затем — из-за того, что говорили. Это было бы уже слишком.
Слушающий бросил на Толика недоверчивый взгляд, и тот его успокоил:
— Мы с другом никуда не торопимся и готовы вас подождать.
Слушающий постарался отдать должное обеду.
— Вы двигались в попутном с нами направлении, — сказал Толик. — Как вы смотрите на то, чтобы продолжить путешествие в нашем фургоне?
— Это мне подходит, — отозвался представитель братства.
Толик запрыгнул в фургон и развалился на соломе, глядя в потолок. Слушающий устроился в другом углу просторной повозки. Нимет залез на козлы и сосредоточился на управлении лошадьми.
— Вы еще не передумали? — спросил попутчик.
— С чего бы?
— Ну что ж, тогда слушайте.
14
Толик молчал, и представитель братства продолжил:
— Слушайте обвинение и будьте судьей.
— И кого же вы обвиняете?
— Себя.
— Вот как? Забавно. Но не буду вас перебивать, говорите по порядку.
— Мне было четырнадцать, когда я постучался в ворота ордена братства слушающих. Я был молод и полон желания помочь людям, разделить их беды, выслушать их чаяния, — начал рассказ их спутник.
— Намерения самые благородные, — сказал Толик.
— Да, это так, — согласился слушающий. — Так я тогда считал, так продолжаю думать и до сих пор. Меня приняли. В братстве редко отказывают в приеме, если человек искренен в своих намерениях. Впрочем, другие люди туда и не приходят. Несколько лет обучения промелькнули как один день, замечательное было время. Время больших планов и грандиозных надежд. Впрочем, некоторым из них дано было осуществиться. Через несколько лет я вышел в мир полноправным братом слушающим. С ранней весны и до поздней осени я хожу по городам и селам и выслушиваю людей. С той поры минуло три десятка лет, и ни одного года я не пропустил.
— Это заслуживает самых лучших отзывов, — сказал Толик. — Редко найдешь такое постоянство.
Слушающий натянуто улыбнулся:
— Заслуживало, вы хотели сказать?
— Почему же заслуживало?
— Потому что с некоторых пор моя работа не вызывает у меня удовольствия. Огонь, что горел когда-то, едва тлеет, мне приходится прилагать усилия для того, чтобы выслушивать людей.
— Это можно понять, должно быть, вы выслушали сотни историй.
— Сотни? Тысячи! Может быть, десятки тысяч! И большинство из них похожи друг на друга как братья-близнецы.
— Что, неужели так похожи? — удивился Толик.
— Бывают, конечно, исключения, но их немного. Большинство историй вполне стандартны: несчастная любовь, денежные затруднения, отсутствие признания и тому подобное. Десятка два вариантов, которые разнятся лишь незначительными деталями. И знаете, что я вам скажу, большинство затруднений люди себе придумывают сами.
Слушающий выдохнул, как будто сбросил с себя давно носимый груз и с ожиданием посмотрел на Толика.
— Но остается же еще небольшое количество нестандартных историй.
— Остается, — согласился слушающий. — Но что мне делать с остальными?
— А я откуда знаю? — Толик пожал плечами. — Слушать. Или не слушать.
— Как это не слушать? — удивился представитель братства.
— Очень просто. Надеюсь, ваш орден предполагает выход из него.
— Что вы, об этом я не могу даже и подумать! — замахал руками слушающий.
— Неужели это запрещено? — удивился Толик.
— Запрета как такового нет. Просто это… Оставить дело всей своей жизни? Это как…
— Как предательство, вы хотите сказать?
— Да, что-то в этом роде, — выдохнул слушающий.
— Я вижу, долг в вас силен. Но все же что заставляет вас оставаться в братстве? Только долг? Или желание помогать людям не исчезло до конца? Мне кажется, вы запутались, брат слушающий.
— Если бы я был уверен, что помогаю им, — с болью в голосе произнес представитель братства.
— Что же вас смущает?
— Как я уже сказал, все одно и то же. У меня создается впечатление, что все идет по кругу, а усилия мои уходят, как вода в песок.
— А те немногие, проблемы которых нетипичны?
— А остальные? Они приходят ко мне с одними и теми же проблемами.
— Но не одни и те же люди. Люди-то меняются. Кто знает, может, те, кому вы помогли, не наступят больше на те же самые грабли.
— Вы так думаете? — с надеждой спросил слушающий. — Действительно, люди другие.
Он рассуждал, погрузившись в размышления, ведя невидимый внутренний диалог. Раздумья эти ясно отражались на лице слушающего. Толик не мешал этому внутреннему разговору.