"Фантастика 2023-116". Компиляция. Книги 1-18
Шрифт:
Часть третья
Схватка с половцами
Глава 1
1 мая 1066 г. от Рождества Христова
Херсон
Христос Анести эк некрон…Вторя греческому хору херсонского кафедрального собора апостола Петра, исполняющего тропарь Пасхи, я читаю про себя:
Христос Воскресе из мертвых…И все же византийский подлинник волнует душу сильнее –
Искусно написанные на стенах базилики лики – Господа, Богородицы, архангелов и апостолов – строго и внимательно смотрят на меня. Но как кажется, в их глазах можно прочесть и одобрение, и заботу, и отеческое напутствие – воистину, во время литургии ты общаешься со святыми, общаешься душой, сердцем! Между тем последние слова Пасхального тропаря находят во мне особенно сильный отклик:
…кэ тис эн тис мнимаси зоин харисамэнос! …и сущим во гробех живот даровав!После службы люди выходят из кафедрального собора веселыми и счастливыми. Еще бы, лишь два дня назад мы справили Пасху, сейчас же идет Светлая, Пасхальная седмица – самая радостная и торжественная в году. Невольно я ловлю на себе смеющиеся взгляды гибких и стройных гречанок, только вышедших из базилики и радующихся как празднику, так и солнечному дню. Чуть склонив голову, я отвечаю на их приветливые улыбки, но, увы, сейчас у меня просто нет времени на византийских красавиц. В храме я искал мастера Калинника – и вот в числе последних он покидает собор, истово, с чувством крестясь перед его воротами.
– Мастер Калинник!
– Стратиот Андреас! Какими судьбами?!
Какими судьбами? Хм, действительно… Корабел невольно заставил меня вспомнить события последних месяцев, а заодно и наш с Ростиславом заключительный разговор.
После гибели своего пиратского флота в гавани Епталы касоги наконец-то образумились: поняли разбойники, что их неуязвимость на море и в горах была мнимой и что при желании князь может здорово испортить им жизнь. Потому и явились в Тмутаракань их послы с повинной головой, озвучив желание вновь платить дань да под начало князя воинов своих послать. Ростислав же, давно поняв реалии местной политики, принял послов ласково, поил хмельным медом да гусями верчеными кормил, и великодушно «простил» немного «озоровавших» подданных. Правда, жестко потребовал, чтобы горцы отпустили весь полон с осеннего набега да всем потерявшим близких воздали справедливую виру, по Ярославовой Правде. Возмутились тогда послы, но и князь скинул маску напускного радушия – о, Ростислав это умеет! Уж тогда он гостям ультиматум поставил жесткий: или они его требование выполняют, или он нанимает на Руси большую варяжскую рать да берет под свою руку торков. И с этими силами по весне предаст всю землю касожскую огню, как некогда они грабили его княжество! Притихли послы, поняли, что радушие Ростислава было свидетельством вовсе не его слабости, а лишь только мудрости, протянутой руки мира. Но также поняли, что крут нравом их господин! Присмирев, пообещали выполнить все княжеские требования, и – о чудо! – еще до первого снега к уцелевшим родным вернулась значительная часть русских пленников, и касоги пригнали многочисленные овечьи отары да конские табуны вместо серебряной виры.
И все равно многим такое решение князя казалось несправедливым. Что в общем-то понятно – враг не получил равноценного воздаяния за все бесчестья, что претерпели русские люди в конце лета и осенью. Вот только оно же было и единственным для нас возможным и выигрышным – блефовал князь насчет большой дружины варяжской, блефовал… А коли бы и нанял – так ведь касоги долгое время были и его, и его предшественников главной опорой и военной поддержкой в Тмутаракани. А теперь своей же рукой их истреблять? Понятно, что пролитая кровь не водица, но и разбойники присмирели надолго… я надеюсь. Ну а я решил использовать момент и склонить князя принять Белую Вежу и окрестные донские поселения под свою руку. И ведь не хотел этого делать защитник наш и правитель, никак не хотел…
– Княже, а помнишь, я вез дар тебе от купца новгородского, Вышаты? Тот самый, что теперь держишь ты в ножнах?
Ростислав по-доброму улыбнулся в ответ – мы вновь стоим в гриднице только вдвоем, похоже, она стала нашей личной переговорной.
– Помню, как не помнить. Ты еще говорил, что у него было какое-то предложение ко мне.
– Верно. Только вот придумал на деле его я, а Вышата лишь согласился с ним.
В глазах моего собеседника появилась подлинная заинтересованность.
– И что же ты, Андрей, такого выдумал?
– Пустить торговый путь из «варяг в греки» по Дону.
Князь с удивлением поднял на меня глаза:
– Не шутишь ли ты часом, воевода? Варяги через Ладогу ходят, да в Новгород, да в Киев заворачивают…
– Все правильно, княже, – терпеливо заметил я, – да только низовья всех рек, что в море впадают, стали чересчур опасны для прохода купцов. Половцы торков, считай, выбили, большую силу взяли! И уже на окраины Руси нападают, баб, да детей, да мужей крепких полонят, народ грабят. Уже и заставы гибнут на их пути.
– Продолжай.
– Мы можем весь Дон до самых истоков взять под свой контроль. Помимо Белой Вежи сколько хазарских крепостей на реке осталось? Каменных да кирпичных? Нигде на Руси таких нет!
Ростислав невесело усмехнулся:
– Порушены они.
– Нет, княже! Остались стены, остались рвы и валы! Если где что и разбито, так можно деревом укрепить, а потом греки стены обновят, лучше прежних будут!
– А деньги на это? А воинов где возьмем в гарнизоны? Эх, Андрей, светлая у тебя голова, но нынче плохо ты измыслил!
В ответ на недоверие собеседника я лишь торжествующе ухмыльнулся:
– Будут и деньги, князь, а воины у тебя уже сейчас есть! Вон все лето их успокаивали, силушку буйную укорачивали!
Ростислав коротко бросил:
– Продолжай.
– Мы предложим купцам следующее: каждый, кто хочет идти безопасным путем по Дону, отдает, скажем, двадцатую долю своих товаров и получает одну ладью с воинами в защиту. Если мала доля, вскладчину скидываются, и мы даем один боевой корабль в сопровождение двум-трем купеческим. Расстояние между крепостями купцы проходят за дневной переход, ночуют в стенах, под нашей защитой. А следующий день идут уже с другой ладьей, что в местной крепости до того была. Главное же – и крепости, и судовую рать будут содержать купцы! И товар что с Царьграда на Русь, что с Руси и от варягов к грекам через нас пойдет! Да и не только: вон и аланы рядом, и грузины, и армяне, и Хорезм, если разобраться, отсюда недалеко…
Сделав короткую паузу и видя неослабевающий интерес в глазах Ростислава, я продолжил:
– Хазарские укрепления в основном небольшие, полтораста человек на трех ладьях займут любое из них. Даже если одно судно все время находится в переходах, сотня человек гарантированно остается в крепости. А если уж совсем туго будет, по реке же и уйдут. Но это не самое главное!
Глаза князя блеснули этаким веселым огоньком, и он довольно пророкотал:
– Продолжай.
– Главное то, что все русское население по Дону получит в крепостях защиту! Все поселенцы, кто живет нынче на реке, перейдут под твою, княже, руку. А донские выпасы – это сочная луговая трава, корм для скота – в первую очередь лошадей. Если разрастутся поселенцы числом, то сколько всадников встанет под твою руку?